Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока

Переход власти от Омейядов к Аббасидам не просто знаменовал смену правящей династии, он сопровождался радикальными социально-политическими изменениями, в результате которых Халифат превратился из империи арабов в исламское государство, где вероисповедание стало важнее для определения статуса человека, чем его этническая принадлежность. В отличие от Омейядов, которые управляли государством как вожди арабских бедуинских племен и предводители армии, Аббасиды стали лидерами всей мусульманской общины, принадлежащим к которой считался любой мусульманин, даже живший за пределами Халифата.

При Аббасидах была окончательно порвана всякая связь халифа с арабской аристократией. Халиф стал рассматриваться как символ политического и духовного единства всех мусульман-суннитов. Он не обладал правом ни на законодательную инициативу, ни на самостоятельную интерпретацию коранических установлений и заветов Мухаммада — все это являлось уделом мусульманских теологов. Законодательные акты халифов имели силу лишь в качестве административных распоряжений.

Четкий порядок наследования, заранее определяющий выбор преемника, при Аббасидах, как и ранее при Омейядах, не был законодательно отрегулирован, и это являлось одной из причин неустойчивости верховной власти. Халифы избирали преемников среди не только своих сыновей, но и других близких родственников — братьев или дядей. Передача власти новому халифу не имела сакрального характера, а являлась светским актом.

Одной из первых акций Аббасидов был перенос столицы Халифата на новое место — из Сирии в Ирак. Первоначально столицу перенесли в Куфу, где в период борьбы с Омейядами находился руководящий центр Аббасидов и где был провозглашен первый аббасидский халиф. Впоследствии ал-Мансур начал строительство нового столичного города — «Мадинат ас-салам» (букв. «Город благоденствия»), или Багдада. Он был заложен неподалеку от древней парфянской и сасанидской столицы Ктесифона, в центре густонаселенного региона, на пути в восточные провинции Халифата. Багдад, сооруженный в 758–762 гг., быстро превратился в экономический, интеллектуальный и религиозный центр Халифата. К середине IX в. в нем насчитывалось около 250 тыс. жителей, а его площадь составляла около 4 тыс. га, т. е. в несколько раз больше площади Константинополя (1400 га) и Рима (1366 га) того же времени.

В Багдаде для централизованного управления Халифатом были созданы диваны — специализированные канцелярии-министерства. Первоначально были организованы диван ар-расаил — канцелярия, диван ал-джайш — военное ведомство, диван ал-мал — казначейство, диван ал-барид — почтовое ведомство. Впоследствии к ним были добавлены диваны, занимавшиеся вопросами налогообложения.

Аббасиды стремились превратить Халифат в централизованное государство, в котором верховная власть опиралась бы на мощный бюрократический аппарат. В отличие от периода Омейядов при Аббасидах наместники провинций стали выполнять в пределах своей территории не только военно-полицейские, но и административно-гражданские функции. С этой целью в провинциях создавались, по образцу столичных, административные, военные и финансовые учреждения. Первоначально управление и ведение финансами в провинциях осуществлялись разными лицами. Однако с течением времени отдельные наместники стали сами взимать налоги и присваивали себе их часть.

Создание новых учреждений сопровождалось ростом чиновничьего аппарата в центре и на местах. Среди сотрудников диванов — катибов («писец», «секретарь») было очень много принявших ислам иранцев; встречались среди чиновников и христиане. Кроме того, из чиновничьей среды вышло много выдающихся мусульманских ученых — таких, например, как географ IX в. Ибн Хордадбех, бывший начальником почтового ведомства.

Уравнение в правах мусульман-неарабов с завоевателями способствовало быстрой мусульманизации Ирана и Средней Азии. Это, в свою очередь, усилило роль иранцев в политической и духовной жизни Халифата. Если в эпоху Омейядов местным жителям доверяли, как правило, должности писцов и чиновников финансового ведомства, то при Аббасидах выходцы из местной среды, в первую очередь иранцы, активно способствовавшие приходу Аббасидов к власти, стали получать и высшие должности в государстве.

Ал-Мансур, заняв престол, сразу же устранил с важнейших государственных постов — как потенциальных конкурентов — своих родственников и представителей алидской знати. На все значимые должности он поставил людей, лично ему преданных. Среди них были и персы — сын главного жреца храма огня Балха Халид ибн Бармак и высокообразованный иранец Абу Убайд Аллах Муавия. Вошедшие в ближайшее окружение аббасидских халифов иранцы принесли с собой политические традиции сасанидской государственности и способствовали возрождению в новом качестве некоторых ее институтов.

Халиф ал-Махди (775–785), воспитателем которого был Абу Убайд Аллах Муавия, завел при дворе иранские обычаи. Халиф отделил себя от своих подданных и показывался им крайне редко — во время торжественных событий, а также судебных заседаний, в которых он выступал в качестве высшей апелляционной инстанции. Безопасность халифа и его многочисленной семьи охраняла личная гвардия, специальные чиновники (хаджибы) регулировали доступ в халифские покои. При дворе правителя постоянно находились тысячи вельмож, слуг и рабов.

Для координации деятельности центральных ведомств Аббасиды учредили должность вазира (араб. — перс, вазир — «помощник»), функции которого во многом совпадали с обязанностями первого министра (вузург фрамандар) сасанидских царей. При первых аббасидских правителях вазир (или везирь) являлся личным помощником халифа — его секретарем, надзирателем за имуществом, наставником наследника. При Харуне ар-Рашиде (786–809) вазир становится главным советником и доверенным лицом халифа, хранителем государственной печати, распорядителем по административно-финансовым делам. Объем реальной власти вазира не был четко определен и часто зависел от конкретных обстоятельств, в том числе и от личных качеств самого вазира. С X в. вазиры появляются у всех крупных местных правителей, особенно в восточных провинциях Халифата.

Ярким свидетельством роста влияния иранцев в империи служит возвышение Бармакидов, из рода которых вышли многие багдадские вазиры. Халид ибн Бармак первоначально занимал важный пост в финансовом ведомстве, затем был назначен правителем иранских провинций Фарс и Табаристан, а позднее стал вазиром халифов ал-Мансура и ал-Махди. Сын Халида Йахьа стал вазиром при Харуне ар-Рашиде, которому он помог взойти на трон. Сыновья Иахьи — Фадл и Джафар — также занимали высокие посты: были наместниками провинций (Фадл — Хорасана, Ирака, Табаристана, Азербайджана и Армении; Джафар — Египта, Сирии и Хорасана) и наставниками сыновей Харуна ар-Рашида — ал-Амина и ал-Мамуна.