Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока

На протяжении VIII в. система североморско-балтийских коммуникаций продлевается на восток через Финский залив в Ладожское озеро, образуя макробалтийский регион, и через разветвленную речную сеть достигает Верхней, а затем и Средней Волги — Балтийско-Волжский путь, восточный отрезок трансконтинентальной магистрали. Возникновение в середине VIII в. на Волхове торгово-ремесленного поселения в Ладоге, а столетием позже — поселения на Городище под Новгородом, где размещался скандинавский гарнизон, а позднее находилась княжеская резиденция, свидетельствует об активном использовании этого пути. Уже в конце VIII в. купцы с европейского Севера и из Арабского халифата встречались в богатых городах Волжской Булгарин, начинается обильный приток арабского серебра в Восточную Европу и Скандинавию. Древнейшие клады восточных серебряных монет — дирхемов, оставленные скандинавами (на многих монетах процарапаны руны, изображения оружия и ладей, символы северных языческих культов), сосредоточены в Ладоге и ее окрестностях вплоть до Финского залива, а в IX–X вв. распространяются по всей территории Руси, в Восточной Прибалтике, на о-ве Готланд и в Восточной Скандинавии. Обильное поступление высококачественного серебра в эти регионы имело столь важное значение для их экономического развития, что в основу древнерусской денежно-весовой системы лег арабский дирхем.

В это время в финно-скандинаво-славянской контактной зоне на Северо-Западе Восточной Европы возникает и распространяется наименование русъ (греч. ΄Ρως, лат. Rhos, нем. Ruzzi, араб, ар-рус). По принятому большинством исследователей мнению, оно происходит от финн. Ruotsi (эст. Rootsi; в современных финских языках — «Швеция»), которое отражает древнескандинавское слово *rоp(e)R — «гребец, участник похода на гребных судах». Самоназвание скандинавских, по преимуществу шведских отрядов было воспринято финским населением еще в VI–VII вв., когда на землях прибалтийско-финских племен появляются скандинавские поселения и скандинавы начинают проникать в глубь Восточной Европы.

Вторая, трансевропейская, магистраль, называемая «Повестью временных лет» «Путем из варяг в греки», формируется на протяжении IX в. и с X в. приобретает не только международное торговое, но и внутрирусское административно-политическое значение. Балтийско-Днепровский путь обеспечил прямой выход на богатые рынки Византии и Переднего Востока. Это было тем более важно, что военно-торговым экспедициям русов в страны Арабского халифата препятствовал Хазарский каганат, контролировавший устье Волги. Интенсивное использование этого пути также вызвало появление ряда торгово-ремесленных центров и контрольных пунктов — в Гнёздове (у Смоленска), Шестовице (у Чернигова) и других, а также бурный рост Киева.

Одновременно с двумя меридиональными водными путями складывается и еще один трансевропейский путь — сухопутный, идущий в широтном направлении, который связал Центральную Европу через Среднее Поднепровье со Средним и Нижним Поволжьем (Волжской Булгарией и Хазарией) и выводил на Великий шелковый путь, тянувшийся вплоть до Китая.

Трансконтинентальные пути определили преимущества геополитического положения восточнославянских земель — на пересечении мощных потоков ценностей, разнокультурных импульсов и влияний. Возможность участия в дальней торговле притягивала к ключевым участкам путей местную знать, получавшую доступ к источнику легкого и быстрого обогащения, способствовала стратификации восточнославянских общностей, консолидировала и укрепляла центральную власть — все это в совокупности ускоряло процессы восточнославянского политогенеза.

Знакомые с восточноевропейским миром по рассказам купцов-очевидцев, арабские писатели второй половины IX в. (Ибн Хордадбех и другие, чьи сочинения известны в переложениях авторов X в. Ибн Русте, ал-Истахри и др.) отличают народы ас-сакалиба и ар-рус, в которых современные исследователи видят славян и скандинавов. Первые — оседлые земледельцы со специфическими земледельческими культами, вторые — купцы и воины, которые взимают со славян дань, реализуемую затем в торговых операциях, и захватывают в плен славян, которых затем продают на Востоке в качестве рабов. Сходную картину для середины X в. рисует и византийский император Константин Багрянородный, знавший росов не понаслышке — его имя стоит под русско-византийским договором 944 г.: обосновавшиеся к этому времени в Киеве росы в осенне-зимний сезон собирают дани со славян-«пактиотов» (т. е. в соответствии с договором-пактом), а летом везут добычу на рынки Константинополя.

Процессы государствообразования протекали одновременно в нескольких регионах восточнославянского мира: в Поволховье, Среднем Поднепровье, Посемье, возможно в полоцком Подвинье.

На Северо-Западе на протяжении IX–X вв. складывается широкая зона, экономически связанная с Балтийско-Волжским путем (до Ярославского Поволжья на востоке и Белоозера на севере), в узловых пунктах этой зоны формируется сеть поселений, отмеченных скандинавским присутствием и восточными импортами (Псков, поселения у дер. Крутик на Белоозере, у дер. Тимерёво в Ярославском Поволжье, Городок на Ловати и др.), там встречаются многочисленные клады арабских монет. Главенствующее положение в регионе занимают Ладога, торгово-ремесленный центр, населенный преимущественно славянами, но также финнами и скандинавами, и Городище под Новгородом. Согласно летописному «Сказанию о призвании варяжских князей» (под 862 г.), в условиях внутренних раздоров знать местных славянских и финских племен пригласила правителем Рюрика (др. — сканд. Hrorekr) с дружиной — нейтральную военную силу, способную блюсти общие интересы и оборонять регион от вторжения отрядов викингов. Летописцы XI — начала XII в. существенно переосмыслили местное древнее предание, отражавшее историческую память о событиях второй половины IX в.: Рюрик, — вероятно, предводитель одного из многих военно-торговых варяжских отрядов, действовавших на Балтийско-Волжском пути, заключивший договор-«ряд» с местной знатью, преобразился в «Сказании» в первого легитимного правителя Руси и основателя династии русских правителей, просуществовавшей до конца XVI в. Ему было приписано основание Новгорода (который возник в 30-е годы X в.) и власть над территорией, объединенной Балтийско-Волжской системой коммуникаций: от Полоцка и Изборска на западе до Ростова Великого и Белоозера на северо-востоке и востоке.

Другим важнейшим регионом зарождения государственности было Среднее Поднепровье, где климатические условия более благоприятствовали производящему хозяйству и где поэтому процессы социальной стратификации, обособления знати и формирования потестарных структур начались раньше и происходили, видимо, интенсивнее, чем на Северо-Западе. Определенное влияние на развитие этого региона оказала близость Хазарского каганата, в данническую зависимость от которого попали восточнославянские племена Левобережья Днепра — северяне, вятичи и радимичи. Славянские, прежде всего северянские, древности этого времени включают элементы хазарской кочевнической культуры, а на территории Киева, возможно, располагался хазарский форпост, осуществлявший сбор даней. Согласно «Повести временных лет», процессы зарождения государства в Среднем Поднепровье проходили в обстановке противостояния двух княжений: полян, занимавших земли на обоих берегах Днепра с центром в Киеве, и древлян, живших в Правобережье и занимавших территорию между реками Тетерев, Горынь и Припять к северу от полян с главными градами Искоростенем и Овручем. Победившие уже в X в. в этой борьбе поляне во главе с киевскими князьями варяжского корня, заняли главенствующее место в представлениях летописцев о ранней истории Среднего Поднепровья, и в летопись было включено полянское предание о происхождении их правителей. Восходящее к архаичным мифам, оно было радикально переосмыслено древнерусскими летописцами. Согласно летописному преданию, три брата Кий, Щек и Хорив и их сестра Лыбедь основывают город на Днепре и называют его Киевом по имени старшего брата, который правит племенем полян и становится родоначальником Полянских князей. Подтверждая «княжеский» статус Кия, летописец, основываясь на сообщениях о реальных походах в Византию князей X в., рассказывает о поездке Кия в Константинополь и его приеме императором.