Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока

Древнескандинавская культура разительно отличалась от других европейских не только долгим сохранением дохристианских традиций, но и их распространением и процветанием вплоть до XIV в., прежде всего в Исландии. Христианизация скандинавских стран, начавшаяся отдельными случаями крещения викингов и их правителей еще в VIII в., завершилась во второй половине Х — первой половине XI в. принятием христианства в качестве официальной религии.

Мифы и саги

Скандинавское язычество оставило глубокий след в древнескандинавской культуре и не было забыто после христианизации: еще в XIII в. языческий пантеон и мифы о богах были хорошо известны и отразились в записях мифологических песней («Старшая Эдда»), пересказах в «учебнике» поэтического мастерства («Младшая Эдда»), в многочисленных упоминаниях в скальдических стихах и сагах. Скандинавская мифология представляла собой всеобъемлющую систему мировосприятия от происхождения мира и людей до социального устройства общества. Трехчастный универсум, миры богов, людей и чудовищ, объединялся мировым древом. Во главе пантеона находился бог воинов, а также мудрости Один; защитником людей от великанов выступал Тор. Боги плодородия брат и сестра Фрейр и Фрейя обеспечивали благоденствие. Существование мирового порядка должно было быть нарушено битвой богов и чудовищ (Рагнарек), завершавшей очередной цикл времен, за которым следовало возрождение мира.

Как и англосаксы, скандинавы унаследовали общегерманское руническое письмо, однако не утратили его после введения латинского алфавита, а продолжали широко употреблять в повседневной практике. Сохранилось около 4 тыс. мемориальных камней с надписями руническими знаками, установленных в XI в., с X и по XIV в. деревянные стержни с вырезанными на них руническими надписями широко используются в деловой и бытовой переписке, для записи молитв, стихов и т. д. Практически во всех средневековых городах Швеции и Норвегии находят десятки (в Бергене более 1000) таких стержней.

Не имеющего аналогий в Европе расцвета достигла в Скандинавии литература на древнеисландском языке, как поэтическая, так и прозаическая. В поэзии, с одной стороны, продолжалось развитие общегерманской эпической традиции: песни о героях как эпохи Великого переселения народов, так и скандинавского прошлого имели широкое распространение и вошли в состав «Старшей Эдды», с другой — в IX в. появилась новая форма авторской поэзии — скальдическая, в которой (также с использованием аллитерирующего стиха, но с метрикой, отличной от эддической), прославлялись деяния конунгов, описывались недавние события. Крайне сложный, насыщенный метафорами-кеннингами, язык скальдов, по преимуществу исландцев, сделал возможным долгое сохранение скальдических стихов до их записи в XIII в. Еще большее распространение получила прозаическая литература, в которой был создан оригинальный повествовательный вид — «сага», объединивший разнообразные по содержанию и предназначению, но близкие по форме жанры: родовые саги (повествования об исландцах первого столетия после заселения Исландии — до 1030 г.), королевские саги (истории норвежских конунгов до конца XI в.), саги о древних временах (пересказы героического эпоса и рассказы о деяниях викингов X в.), епископские саги, саги об апостолах и святых (пересказы европейских агиографических сочинений) и др. В отличие от скальдической поэзии саговое творчество было анонимно. До середины XIII в. известен лишь один исландский писатель — Снорри Стурлусон, крупный политический деятель, которому принадлежит свод королевских саг «Круг земной», «Младшая Эдда», а также, возможно, «Сага об Эгиле», скальде X в. С начала XIII в. появляются переводы европейских куртуазных романов (рыцарские саги).

Гибель Каролингской империи в IX в. оплакивали многие ученые монахи и епископы, рисовавшие ужасы братоубийственной войны, мятежей и нашествий варваров: дракары норманнов обрушивались не только на побережье, но поднимались по рекам в глубь материка; по Сене в обход Парижа они достигали Северной Бургундии; Луара, Сомма, Шельда, Рейн, Маас и Мозель стали их торными дорогами. На Юге «сарацины», арабы и берберы, чувствовали свою безнаказанность, в Провансе и Септимании у них имелись свои базы, они полностью захватили Сицилию, высадились в Калабрии и Апулии, совершали рейды на север, угрожая Риму. В конце IX в. через Карпаты в Паннонию ворвались кочевники-венгры, называвшие себя мадьярами. Осев на месте бывшего Аварского каганата, они разгромили Великоморавское государство и обрушили свои набеги на Германию, Северную Италию и Прованс, достигая Аквитании. Иногда отряды венгерских язычников приглашали местные правители, ведущие междоусобные войны. Арабы разграбили древнейший монастырь Монтекассино, викинги — богатейшую обитель Флери-на-Луаре, венгры — знаменитый Санкт-Галленский монастырь в предгорьях Швейцарских Альп, и такая участь ожидала сотни аббатств и епископских резиденций. Именно они служили основной мишенью грабителей, но именно в них создавали свои хроники летописцы, а потому дошедшие до нас описания рисуют столь мрачную картину всеобщего разорения и гибели. Однако даже там, куда не доставали набеги, власть наследников Каролингской империи деградировала на удивление быстро.

Верденский раздел 843 г. не остановил дробления державы Карла Великого. К 888 г. она распалась уже на пять частей, и это было лишь началом процесса. Слабеющие короли уступали инициативу знатным представителям местной власти, присваивавшим себе все больше полномочий. Решив задачу отражения набегов, они принимались воевать друг с другом, от чего население страдало не меньше, чем от язычников. «Каролингский ренессанс» ушел в прошлое, кругозор составителей монастырских хроник стремительно сужался, число образованных людей падало.

Историки, подчеркивая неизбежность гибели державы Каролингов, редко задумываются над тем, что Византия при столкновениях с гораздо более серьезными трудностями в те времена неизменно справлялась с ними, пусть даже ценой территориальных потерь. Может быть, василевсы были правы, не считая Каролингов равными себе, полагая, что они так и остались варварами? Однако империя франков успела проделать большую созидательную работу, породив институты, идеи и образы, которым суждено было пережить династию и задать определенный вектор развития, направленный не на упрощение, а на усложнение социальной жизни.