Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока

Разбив войско Сельджукидов в битве у Кёсе-дага (1242 г.), монголы произвели в Малой Азии огромные опустошения, разрушив многие города, истребив либо угнав в плен десятки тысяч жителей, особенно ремесленников. Владения сельджукских султанов были разделены на две части. Восточные территории Румского султаната отошли под непосредственное управление монгольского государства — вначале Золотой Орды, а затем государства Хулагуидов, или Ильханов (образовалось в 1256 г. на территориях Ирана, Афганистана, Закавказья, Ирака и восточной части Малой Азии). На западе Анатолии Сельджукиды, став вассалами монголов, сохраняли свою власть до 1307 г.

Опустошительное монгольское нашествие не смогло уничтожить связей тюркских племен с освоенной ими в XI–XIII вв. территорией. Вместе с тем в постмонгольский период усилилась этническая, религиозная и социальная разобщенность местного населения. Монгольское владычество подорвало авторитет сельджукских султанов. Крупные беи фактически становились независимыми от сельджукских властей. Происходила перегруппировка жителей. В восточных и центральных районах наблюдалась явная убыль населения. Многие были перебиты, другие бежали на запад, в горы, к побережью. Наиболее зажиточные переселялись в Сирию и Египет. Монголы расселяли на востоке Малой Азии новые кочевые племена, пришедшие вместе с ними. Среди них возобладали родоплеменные и кочевые традиции.

На западе социальные отношения развивались иначе. На первых порах там также активизировались объединения, в основе которых первоначально лежал не столько территориальный, сколько племенной принцип сплочения вокруг отдельных правящих родов, получивших для своего племени земли в качестве «икта» или «уджей» от Сельджукидов, ильханов либо отвоевывавших их у соседей — неверных. Страна распалась на множество отдельных бейликов (эмиратов, княжеств), фактически независимых ни от монголов, ни от их вассалов — сельджукских султанов. В этот период изменяется психологический настрой тюркского населения Анатолии. В сельджукский период длительное сосуществование с византийскими землями позволяло надеяться на складывание здесь некого тюркско-греческого общества, в котором важную роль играла бы не только тюркская, но и греческая знать. Одним из последних проявлений этой тенденции можно считать назначение Михаила Палеолога в 1258 г. бейлербеем (управителем) Кастамону. Через год после этого он, как известно, стал византийским императором Михаилом VIII Палеологом (1259–1282 гг.). Следовательно, тогда самые знатные Люди византийского общества могли служить и Сельджукидам, и Византии. В сельджукском обществе также проявлялся как политический, так и культурный синкретизм.

Выдающийся философ-суфий, основатель ордена дервишей мевлеви Джеляледдин Руми (1207–1273), получивший в народе прозвище «Мевляна» (Наш учитель), проповедуя равенство всех людей перед богом, пытался внести синкретизм даже в религию, примирить ислам и христианство. Когда Джеляледдин умер, на его похоронах присутствовали приверженцы всех религиозных течений и сект Малой Азии. И хотя он оставался мусульманином и своими проповедями скорее привлекал христиан к исламу, чем наоборот, его призывы к мирному сожительству христиан и мусульман, утверждения, что между ними нет большого различия, были показателем настроя сельджукского общества на мирное сосуществование с греческим населением.

К концу XIII в. настроения изменились. Этому способствовала международная ситуация, сложившаяся на Ближнем Востоке. Установились дружеские отношения Византии и государства Ильханов, причем эта дружба сохранялась и тогда, когда монголы были язычниками, и после принятия ими ислама. Именно в правление принявшего ислам Газан-хана (1295–1304) был заключен союз с Византией против мятежных тюркских бейликов, в которых в условиях борьбы за свою независимость от монголов начинают расти тюркское самосознание и настроения исламо-христианского противостояния. Тогда же ослабевает иранское влияние. Персидский язык, бывший при Сельджукидах официальным языком управления и культуры, заменяется турецким.

Из бейликов наибольшую самостоятельность на первых порах проявлял бейлик Караманов, сложившийся в горных районах Западной Киликии. Находясь в пограничной зоне между двумя крупнейшими в XIII в. государствами Ближнего Востока — монгольской державой Ильханов и мамлюкским Сирийско-египетским султанатом, этот бейлик активно играл на межгосударственных противоречиях. В начале XIV в. после неоднократных неудачных попыток он захватил наконец бывшую столицу Сельджукидов Конью, чем явно заявил о своих претензиях стать их наследником в Малой Азии. Именно с правителем этого бейлика Мехмед-беем (1261–1277) связано введение турецкого языка в качестве государственного в делопроизводство и финансовую отчетность.

Главным соперником этого могущественного бейлика был бейлик Гермиянов (столица — г. Кютахья), который сумел к концу XIII в. овладеть землями вплоть до Анкары, т. е. захватить часть территорий, принадлежавших непосредственно ильханам. Он распространял свое влияние на север и юго-запад Анатолии, где местные бейские династии оказались в зависимости от Гермиянов, либо даже вели свою родословную от отдельных их военачальников (беи Сурухана, Айдына и ряд других). Будучи окруженными этими новыми образованиями, бейлик Гермиянов оказался «внутренним» государством, отделенным от территорий, населенных «неверными», против которых можно было бы вести «священную» завоевательную войну.

Бейлики Гермиян и Караман, занятые соперничеством между собой и за сельджукское наследство, сохраняли относительно медленные темпы внутреннего социального развития. Западные же, на первых порах зависимые от них, мелкие бейлики, вели «священную войну» за захват владений византийцев и итальянских государств в бассейне Эгейского моря, привлекая этим поток мигрантов из внутренних районов Анатолии, надеявшихся обрести здесь новые земли для своего поселения. Население этих бейликов оказалось по сравнению с внутренними районами более неоднородным, смешанным в этническом, социальном и религиозном отношении. Здесь распространяются учения различных исламских сект, во многом сохранивших традиции, сложившиеся у кочевников еще в Центральной Азии. Эпические сказания о богатырях-альпах переплетались с исламскими представлениями о «борцах за веру» — гази. Пассионарный настрой населения толкал эти бейлики к активной завоевательной политике.

В начале XIV в. бейлики Караси, Сурухан, Ментеше и Айдын, заняв всю Западную Анатолию и морское побережье, были тюркским форпостом в борьбе с Византией. Имея свой флот, они занимались пиратством и работорговлей, чем наносили значительный ущерб приморским районам и европейской средиземноморской торговле. В 1343–1344 гг. против них был предпринят крестовый поход, завершившийся взятием европейскими рыцарями крупнейшего порта на Эгейском побережье Малой Азии Измира (Смирны), принадлежавшего ранее бейлику Айдын. Это сильно подорвало военный потенциал бейликов. К тому же к середине XIV в. прибрежные бейлики тесно приобщились к европейской торговле. Они стали выступать посредниками в торговле с Европой для других анатолийских бейликов, а через караванные торговые пути продвигали европейские товары в ближневосточные страны и мамлюкский Египет. Торговые связи с Европой побуждали к установлению относительно мирных христиано-мусульманских отношений.