Коллектив авторов - Всемирная история: В 6 томах. Том 1: Древний мир

Начало эпохи политических перемен в Риме окутано легендами. Согласно исторической традиции, последний римский царь Тарквиний Гордый (534–510 гг. до н. э.) был жестоким правителем. Народ, не желая терпеть произвол власти, восстал, изгнал царя и всю семью Тарквиниев. Так, в изложении римских историков, в конце VI в. до н. э. царь был заменен двумя ежегодно избираемыми консулами. Выборы консулов проходили в центуриатном собрании, а перешедшая к ним царская власть, именуемая «империем», имела военный характер. Сакральные полномочия царя унаследовал жрец — «царь священнодействий». В Риме установилась новая форма правления — «республика», что буквально означает «общественное дело». С этого момента управление государством становится делом всех и каждого. Последующие поколения римлян воспринимали это событие как начало свободы, которая всегда высоко ценилась ими в противоположность режиму личной власти. Тем не менее новейшие исторические исследования показали, что в первые десятилетия V в. до н. э. в Риме продолжались те же процессы, которые были характерны для времени правления «этрусских» царей, а изгнание последнего Тарквиния могло быть вызвано иными причинами.

В начале V в. до н. э. Этрурия переживала межгосударственные конфликты, отголоском которых стал поход на Рим Порсенны — царя этрусского города Клузий. В результате удачных военных действий Порсенна захватил Рим, чтобы использовать его в качестве плацдарма для дальнейшего наступления на юг Лация. Очевидно, это вынудило Тарквиния Гордого бежать из Рима и искать убежища у латинов. Управлять делами города в свое отсутствие Порсенна назначил родственников царя — Луция Юния Брута и Тарквиния Коллатина, которых римская историческая традиция называет консулами 509 г. до н. э. — первого года республики. В 509 г. до н. э. Рим заключил первый договор с Карфагеном. Этот факт свидетельствует о том, что Рим по-прежнему находился в сфере влияния этрусско-карфагенских отношений. Экономический рост, характерный для эпохи Тарквиниев, сохранился в Риме и в начале республики. Он выразился в монументальном строительстве, которое продолжалось в V в. до н. э. Между 509 г. до н. э. (годом освящения Капитолийского храма) и 484 г. до н. э. в Риме было возведено четыре храма в честь основных богов римского пантеона. Поскольку строительство храмов финансировалось, как правило, из военной добычи, можно утверждать, что постоянные столкновения римлян с соседями заканчивались победами Рима.

Преемственность сохранялась и во внутриполитической жизни. Юний Брут пополнил сократившийся в результате естественной убыли сенат до трехсот человек, сколько их насчитывалось при Тарквинии Древнем (т. е. в начале VI в. до н. э.). В 504 г. до н. э. в Рим из сабинского городка прибыл род Клавдиев, который был включен в гражданский коллектив, а его глава — в число сенаторов. К первому году республики римская традиция относит поочередное правление пяти консулов. Некоторые из этих имен либо вообще больше не встречаются в списке высших магистратов, либо преподносятся римскими историками как названия плебейских родов.

То же можно сказать и о консульском списке первых пятидесяти лет республики: многие мелькнувшие там имена впоследствии вообще не появляются среди римской политической элиты. Это означает, что римская аристократия на рубеже VI–V вв. до н. э. была столь же социально мобильной, как и в предшествующую эпоху. Она по-прежнему способна включать в свой состав переселенцев из других общин Лация и даже Этрурии. При этом в ряды аристократии можно было попасть при поддержке экономически и политически сильных родов. Так называемые плебейские имена среди консулов начала республики отражают изменения, проходившие внутри римской аристократии, которые были вызваны изменившейся политической ситуацией.

В 1977 г. при археологических раскопках в окрестностях Рима была обнаружена надпись, в которой упоминается некто Публий Валерий и его «друзья» (римляне называли их содалами). Надпись датируется началом V в. до н. э. — как раз тем временем, когда род Валериев оказался широко представлен в консульских списках. Здесь мы имеем дело с окружением аристократа, состоявшим из друзей, родственников и зависимых людей. В случае войны такая свита выступала в качестве боевого отряда. Примером может служить поход рода Фабиев, их друзей и клиентов против этрусского города Вейи в 479 г. до н. э., который закончился гибелью почти всего рода. Примечательно то, что этот поход Фабии совершили в поддержку войска, которым командовал консул этого года, принадлежавший к их же роду. Рассказ о походе Фабиев сохранил черты семейного предания, которое стало частью исторической традиции. Это предание отражает практику ведения боевых действий силами аристократических вождей и их ближайшего окружения, которая была характерна для VII–VI вв. до н. э. и сохранилась в первые десятилетия V в. до н. э. Вооруженные силы отдельных патрицианских кланов действовали в тесном контакте с набиравшейся на регулярной основе консульской центуриатной армией, являясь вместе с ней частью государственной военной машины. Существование «боевых отрядов» аристократии помогает также объяснить запечатленную в легендах связь отдельных лидеров с попыткой узурпировать власть, что, безусловно, угрожало стабильности самой аристократии.

Голова Брута. Бронза. III в. до н. э.

Колесница. Около 500 г. до н. э.

В то же время политические перемены в Риме ознаменовались новыми явлениями и связанными с ними событиями. Внутриполитическая история молодой римской республики характеризуется борьбой между патрициями и плебеями. В античной исторической традиции эта борьба приобрела форму ожесточенного сопротивления со стороны плебеев ущемлению своих прав, перераставшего временами в вооруженные столкновения.

Эта, по сути дела, гражданская война длилась более 150 лет, но все то, что плебеям удалось «отвоевать» у патрициев, представлено законодательными актами конца IV — начала III в. до н. э. Поэтому анналистическое изображение этого процесса порождало сомнения и вызывало множество вопросов у современных исследователей. Действительно, столь продолжительный по времени конфликт не может восприниматься как однородный процесс, характеризующийся единством целей и методов борьбы.

Обозначившийся в V в. до ьн. э. социальный конфликт был, в первую очередь, связан с проблемой долговой зависимости. В сочинениях римских историков первый век республики предстает перед нами как время серьезных испытаний: голод и эпидемии перемежаются вражескими вторжениями. Подобные события фиксировались в анналах жреческих коллегий (прежде всего понтификов), откуда попадали в исторические сочинения и потому могут считаться достоверными. О начавшихся экономических трудностях свидетельствует также прекращение храмового строительства. После провала экспедиции Порсенны Рим и Лаций уже не рассматривались частью «этрусского мира». Разрыв прежних экономических связей выразился в сокращении импорта аттической керамики. Ухудшение экономической ситуации отразилось главным образом на положении плебеев, большая часть которых состояла из мелких крестьян-землевладельцев, пополнявших ряды должников. Конечно, задолженность, обязательства и личная зависимость характеризуют общественные отношения во всех архаических обществах. Но, как и римская клиентела, эти отношения регулировались обычаем и защищались религиозными санкциями. В результате кредитор имел не только власть над должником, но и нес за него ответственность, а должник имел не только обязательства, но и права. В случае нарушения традиционных норм поведения долговая зависимость становится непереносимой. Острое соперничество аристократических родов за лидерство, отраженное в консульском списке начала V в. до н. э., требовало значительных материальных затрат, что не могло не сказаться на поведении кредиторов-патрициев в отношении должников-плебеев.