Коллектив авторов - Всемирная история: В 6 томах. Том 1: Древний мир

Севт III — фракийский царь. Бронза. III в. до н. э. София

В ходе Третьей Македонской войны Римская республика все чаще стала обращать свои взоры на север Балканского п-ова, поскольку одрисы в лице царя Котиса поддержали македонского царя Персея. Римлянам удалось склонить на свою сторону племя кенитов, а после 168 г. до н. э. и падения Македонии они инициировали чекан монет греческими полисами Фасосом и Маронеей с целью использовать их финансово-экономическое влияние для привлечения фракийцев на свою сторону, дабы не допустить их вторжений в пределы римских владений. В середине II в. до н. э. эти обширные денежные потоки направлялись на поддержку проримской позиции кенитов. Однако власть их царей во Фракии оказалась кратковременной, ее возвышение было вызвано временным ослаблением одрисов и астов после падения Персея. Рост влияния кенитских царей вызывал недовольство сапеев, поддержавших римлян, поэтому вскоре на сторону Рима перешли и одрисы. Отныне к ним стали поступать огромные денежные средства от римских властей. В результате более агрессивные и отсталые племена бессов и медов, почувствовав себя обделенными, усилили антиримские акции и с еще большим размахом принялись вторгаться в Грецию и Македонию — теперь римские вотчины.

Усиления централизаторских тенденций в развитии фракийской государственности не произошло и после кратковременного вторжения в Юго-Восточную Фракию Митридата Евпатора. Понтийский царь был заинтересован в привлечении отдельных наиболее агрессивных племен для постоянных вторжений в римские владения на Балканах, поэтому эти племена оставались всего лишь его вассалами и союзниками. В конце II — начале I в. до н. э. царь бессов Мостис начал чеканить монеты с греческими типами, близкими монетам понтийского царя Митридата. С одной стороны, это свидетельствовало о поверхностной эллинизации племенной верхушки, а с другой — символизировало союзные отношения с Понтом. В результате усиления бессов и их союза с понтийским владыкой племена одрисов во главе с Садалом I решили поддержать римлян. Это показатель отсутствия единства во Фракии в позднеэллинистическую эпоху, поскольку ни македоняне, ни понтийцы, ни римляне, активно выступившие в это время на арене Причерноморья, не смогли стимулировать развитие эллинистических традиций при становлении единого государства во Фракии. Они сумели сохранить в силе лишь сепаратизм отдельных племенных союзов, пытаясь направить его в русло своих внешнеполитических интересов. В противостоянии Македонии и Рима, а затем Рима и Понта, определенную роль играли одрисские племена, цари которых примыкали то к одной, то к другой стороне. Однако и они не стали оплотом эллинизации, проводниками эллинистической государственности и культуры, поскольку остальные фракийские племена не желали следовать в фарватере политики одрисских правителей.

Слабость царской власти и племенная раздробленность вынуждали фракийцев вступать в дружественные отношения с греками западнопонтийского побережья. Благодаря неразвитой административно-территориальной системе управления во Фракии эллинские полисы, соседствовавшие с фракийцами, сумели сохранить аграрные владения, пользовались относительной автономией и независимостью. Еще в первой половине III в. до н. э. одрисский царь Котис, сын Севта III, оставил своего сына Рескупорида заложником в Аполлонии Понтийской, так как хотел заручиться поддержкой этого полиса против селевкидского царя Антиоха II или кельтов; чуть позднее одрисский царь Садал I и греческий город Месембрия принесли друг другу клятвы относительно границы, что говорит в пользу взаимного партнерства, а не подчиненности греков фракийскому царю. В середине I в. до н. э. некий грек Меноген, сын Асклепиада, стратег одрисского царя Садала II, управлявший частью подвластной царю земли, которая примыкала к сельской округе Одесса, был почтен в этом городе специальным декретом. Цари фракийцев соблюдали взаимные договоры о границах своих владений и хоры городов: в I в. до н. э., согласно декрету из Дионисополя, было проведено разграничение территории, подвластной сапейскому царю Котису II, сыну Рескупорида, и аграрных владений Одесса, Каллатиса и Дионисополя. Их границы были зафиксированы в соответствии с древними соглашениями в присутствии представителей всех договаривающихся сторон. Этот документ четко различает землю, которая находилась под управлением фракийского царя, что и было подтверждено его стратегом Садалом, сыном Мукапориса (очевидно, членом одрисского правящего дома, стратегом административно-территориального округа), и области, подвластные полисным коллективам, что было ранее признано фракийцами, а теперь официально подтверждено фракийским сапейским царем перед делегатами от греческих городов.

Из сравнения этих надписей следует, что к I в. до н. э. во Фракии произошла определенная трансформация древнего института парадинастов с их практически полной независимостью в некоторое подобие коллегии царских наместников-стратегов, более зависимых от царской власти. Это стало следствием усиления централизации власти и ознаменовало переход к созданию единого государства во Фракии в середине I в. до н. э. При этом, несмотря на внешнее влияние эллинистических царств, выражавшееся в появлении на подвластной царям земле административно-территориальных областей-стратегий, пережитки племенной раздробленности все еще сохранялись. Это проявлялось в том, что стратегии создавались по этно-племенному принципу. С другой стороны, фракийские цари и династы строго придерживались правила не захватывать хору греческих городов, хотя некоторые из полисов побережья номинально признавали их протекторат. К тому же отношения данничества и вассалитета сохранялись во Фракии вплоть до I в. до н. э., что следует из известного постановления римского сената о положении Фасоса и письма Гнея Корнелия Долабеллы о взаимоотношениях этого островного центра с окрестными фракийскими племенами сапеев и их царями Реметалком, Тиутой и Аблупорисом. Во внутренних районах страны господствовали формы общинной собственности на землю, а столицами стратегий выступали укрепления — царские резиденции и крепости (типа Севтополя и Кабиле), либо племенные полугородские общины — столицы наместничеств, типа Бизии. Урбанизация только набирала силу, при этом греческие полисы формально оставались независимыми и не входили в социально-экономическую структуру Фракийского царства одрисов-сапеев, напоминавшего скорее племенной союз, нежели эллинистическое государство. Эллинизация — непременный атрибут эллинистической государственности, коснулась только верхушки племен, местной аристократии, а широкие слои населения и даже отдельные племена сохранили свою обособленность. Поэтому одрисско-сапейское государство во Фракии в I в. до н. э. — I в. н. э. являлось раннеклассовым с пережитками племенных отношений.