Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время

Если мы взглянем под этим углом зрения на карту тогдашнего мира, то прежде всего выделим главный источник поступления в Европу серебра — испанские колонии в Америке. Разработка серебряных руд в самой Европе (Германия, Чехия, Словакия), имевшая весьма существенное значение в первой половине XVI в., к XVII в. пришла в упадок. Золото поступало из Африки благодаря неэквивалентной торговле европейцев с местными племенами, и отчасти из Испанской Америки; только с начала XVIII в. в дело вступит новооткрытое бразильское золото. Широкий прилив американского серебра с середины XVI в. привел к тому, что серебро дешевело по отношению к золоту; впрочем, для торговли со странами Азии, где в ходу была серебряная монета, важным оставалось главным образом именно серебро.

Основная масса американского серебра пересекала Атлантику на испанских судах и попадала в Севилью или ее аванпост Кадис и оттуда полулегальными, но налаженными путями (официально вывоз драгоценных металлов из Испании запрещался), благодаря пассивному балансу испанской внешней торговли расходилась в другие европейские страны, снабжавшие Испанию и ее колонии необходимыми им товарами. Меньшая часть испанского серебра переправлялась через Тихий океан в испанские Филиппины.

Существенная часть поступившего в Европу серебра уходила в сокровища, в ювелирные изделия, другая часть циркулировала в виде монеты, активизируя товарную экономику, но львиная доля переправлялась на Восток по трем основным каналам: через Балтику и Архангельск, через страны Леванта и морским путем вокруг мыса Доброй Надежды. По оценке официального голландского документа 1683 г., в Республику Соединенных провинций ежегодно ввозилось из Испании на 15–18 млн гульденов драгоценных металлов, из них 13 млн реэкспортировались (в том числе 9 млн гульденов непосредственно на Восток).

Через Архангельск, Прибалтику и Польшу серебро поступало в Россию и вывозилось оттуда в юго-восточном направлении — в Иран и Среднюю Азию. Османская империя получала серебро и через Балканы, и через средиземноморские порты, но вывозила его в Иран. Иран частично вывозил драгоценные металлы в Индию и в Батавию на Яве, центр владений могущественной голландской Ост-Индской компании. Последняя, пользуясь своим монопольным положением на мировом рынке пряностей, активно участвовала в торговле со странами Индийского океана и Дальнего Востока и обслуживала своими судами торговлю между этими странами, получая деньги за фрахт. Ее торговый баланс был активным по отношению к Ирану (с 30-х годов XVII в.) и Японии, но пассивным по отношению к Индии и Китаю. Необходимые для торговли запасы драгоценного металла компания получала не только непосредственно из метрополии, но и из Ирана, Филиппин, а также из Японии, где имелись собственные разработки серебряных руд и где с 30-х годов XVII в. право на ограниченную торговлю имели только голландцы (но в 1668 г. японское правительство запретило вывоз из страны серебра).

Индия и Китай являлись двумя полюсами притяжения для мировых запасов драгоценных металлов, которые здесь и оседали.

Определенная, со временем возраставшая часть поступившего в Европу серебра уходила обратно через Атлантический океан, в те колонии европейских держав, которые не имели собственных серебряных рудников. Выплата жалованья служащим администрации, солдатам и морякам создавала здесь активный платежный баланс в сношениях колоний с метрополиями, тогда как торговый баланс колоний, нуждающихся в европейских товарах, оставался неизбежно пассивным. Для колоний чеканилась особая монета, которую было невыгодно вывозить обратно в Европу.

Следуя меркантилистским рецептам, европейские страны стремились сосредоточить в своих руках, отнять у соседей как можно больше звонкой монеты. Успехи в развитии производства, обеспечивавшие положительный торговый баланс в торговле с Испанией, были важным, но отнюдь не единственным средством достижения победы, ибо не существовало пропорционального соответствия между положительным сальдо торгового баланса и получаемой данной страной массой драгоценных металлов. При прочих равных условиях эти металлы имели тенденцию стягиваться туда, где они были дороже и где на них существовал особый спрос — в странах, занявших место у тех «кранов», через которые европейская монета «отливала» на Восток, — прежде всего в Голландии, затем в Англии. Такие страны выигрывали и на вексельном (обменном) курсе. Необходимость избавиться от посредников, завоевать для себя независимые позиции в мировой торговле на всех ее важнейших направлениях в XVII в. осознавалась все отчетливее.

Важность монетарного фактора привела в историографии к стремлению найти именно в нем объяснение тех кризисных явлений в европейской экономике, которые были поспешно объединены в понятии «всеобщий кризис XVII века». В 50-60-е годы XX в. эта концепция, казалось, прочно утвердилась в западной исторической науке. В основе всех затруднений глобального характера видели последствия, как представлялось, непреложно установленного факта резкого сокращения ввоза серебра из Испанской Америки. Оно вызвало феномен длительной стагнации и даже падения цен в их металлическом выражении, который ассоциировался с экономическим упадком, поскольку именно такое соотношение было характерно для хорошо изученной конъюнктуры циклических кризисов XIX–XX вв. В работах некоторых особенно решительных сторонников концепции «всеобщего кризиса» звучали даже фаталистические мотивы бесплодности всех усилий в борьбе с неблагоприятной конъюнктурой.

В 1934 г. вышла оказавшая большое влияние на западную историографию книга американского историка Э. Гамильтона «Американские сокровища и революция цен в Испании 1501–1650 гг.». Автор привел данные о ввозе в Испанию из ее американских колоний золота и серебра. Они свидетельствовали о крутом росте среднегодового ввоза драгоценных металлов с 1536–1540 гг. (3,9 млн песо) до кульминационных 90-х годов XVI в. (34,8 млн песо). Далее этот рост прекратился, период 1600–1639 гг. Гамильтон рассматривал уже как время заметного снижения ввоза (в среднем 25 млн песо в 1626–1630 гг.), а затем последовало резкое падение до 3,4 млн песо в 1656–1660 гг. После 50-х годов XVII в. данные Гамильтона, работавшего в архивах Севильи (через которую проходила вся официально разрешенная торговля Испании с Новым Светом), обрывались, поскольку тогда была отменена обязательная регистрация ввоза золота и серебра частными лицами; он предполагал, что и во второй половине XVII в. ввоз драгоценных металлов в Испанию оставался небольшим.

Американский ученый вычислил и общий индекс движения испанских цен в переводе на серебро. Оказалось, что цены постоянно росли до 1601 г. (индекс 1501 г. — 33, индекс 1601 г. — 144, если принять за 100 средний показатель 70-х годов XVI в.), а затем начался длительный период их стагнации вплоть до 1650 г. (до которого доведена таблица Гамильтона) с колебаниями индекса в пределах 101–146. Таким образом, перелом кривой движения цен совпал во времени с переломом кривой ввоза драгоценных металлов, и возникла возможность объяснить феномен падения цен всецело на базе количественно-монетарной теории. Подобно тому как революция цен XVI в. объяснялась прежде всего ввозом американского серебра, так и падение или стагнация цен в переводе на серебро в XVII в. стали объясняться нехваткой драгоценных металлов в условиях еще недостаточно развитой кредитно-банковской системы.