Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время

Ко всему добавлялась явная слабость верховной власти: император Рудольф II в отличие от отца и деда был не готов вести диалог с протестантами, чувствовал себя защитником католического дела и, подверженный мистике и оккультным наукам, отдал управление делами многочисленным фаворитам из своего окружения в Праге. Неудачи в войне с Турцией, ссора с лидерами венгерского дворянства и непомерное честолюбие раскололи единство Габсбургской семьи: против Рудольфа выступил его младший брат эрцгерцог Матфей (Матвей, Маттиас), отнявший у него сперва корону Венгрии в 1608 г., а затем в 1610 г. и Чехии (так называемая «распря братьев»). Дождавшись кончины Рудольфа, Матфей в 1612 г. без помех взошел на престол Империи, но, как и старший брат, не имея законного потомства, вынужден был озаботиться скорейшим решением династического вопроса, будоражившего всех Габсбургов, в том числе и испанскую родню императора: Мадрид, предвидя угасание немецкой ветви, был не прочь получить в недалеком будущем и корону Империи. Спасая интересы австрийского дома, Матфей открыл дорогу к престолу своему двоюродному брату эрцгерцогу Фердинанду Штирийскому, главе младшей штирийской ветви Габсбургов (1578–1637). Фердинанд последовательно короновался в 1617 г. чешской, а в 1618 г. — венгерской короной.

И Рудольф, и его противники, желая получить поддержку наследственных земель, щедро раздавали привилегии и поощряли автономию местных сословий, что ярче всего проявилось в даровании чешским подданным в 1609 г. «грамоты его величества» (Majestatsbrief — императорской привилегии), своего рода свода гарантий в том числе и в религиозном вопросе для протестантов Богемии.

Наконец, немалую роль в обострение ситуации внесла смена поколений княжеской элиты. Новые лидеры, такие как эрцгерцог Фердинанд Штирийский, уже упомянутый герцог Баварии Максимилиан (1598–1651) или молодой властитель Пфальца кальвинист Фридрих V (1610–1632) были воспитаны в строгих религиозных традициях своих конфессий и не желали идти на уступки иноверцам-еретикам. Никто не хотел разрушения имперского единства, но все мечтали об уступках в пользу своих партий и вероисповеданий.

Начавшаяся в 1618 г. война стала следствием слишком затянутого узла противоречий, возникших на немецкой почве, поэтому современники называли конфликт не только «Тридцатилетней войной», но и войной «немецкой». Если говорить о ее влиянии на структуры власти и общества в Германии, то ход войны, строго говоря, распадается на два больших этапа, характеризующих позиции короны и имперских сословий (подробнее см. гл. «Международные отношения в XVII веке», с. 518–530).

От восстания в Праге в 1618 г. и до 1629 г. нарастала роль сильной имперской власти. При содействии Католической лиги императору (с 1619 г. после кончины бездетного Матфея им стал эрцгерцог Фердинанд — император Фердинанд II, 1619–1637) удалось покончить с мятежными сословиями в Чехии в 1620 г. и одновременно уничтожить главное прибежище антиимперской оппозиции — Евангелическую унию: Пфальц был оккупирован испано-лигистскими войсками, а его правитель курфюрст Фридрих V бежал в Нидерланды. Была развернута собственно императорская армия во главе с Альбрехтом фон Валленштейном, усилиями которого была одержана победа над Данией в 1625–1627 гг., а на балтийских водах началось строительство первого в истории военного флота Империи. В 1629 г. Фердинанд закрепил достигнутый успех, издав эдикт о реституции всех отнятых у Католической церкви после 1552 г. владений, что грозило полной ликвидацией в пользу Габсбургов и Рима сложившегося к началу XVII в. баланса сословно-религиозных сил. Могущество короны достигло небывалых размеров, даже Карлу V после победы над Шмалькальденским союзом не удавалось столь эффективно использовать свои полномочия. Но вожди Лиги во главе с Баварией и умеренные лютеране, ведомые курфюрстом Саксонии Иоганном Георгом I (1611–1656), испугавшись гегемонии Габсбургов, заставили императора отказаться от полномасштабного исполнения эдикта и распустить вооруженные силы во главе с Валленштейном. В свою очередь, непримиримые противники Габсбургов и Лиги в лице кальвинистских и части лютеранских князей охотно приняли в 1631 г. помощь со стороны высадившихся в Германии шведов во главе с их королем Густавом Адольфом. Парадоксальным образом на помощь католической династии пришли успехи протестантского оружия: разгром Лиги в 1631–1632 гг. покончил с опасной для императора конкуренцией Баварии, позволил выставить престол единственным гарантом интересов католических сословий и реорганизовать новую армию. Причем Валленштейн, вновь назначенный главнокомандующим, вскоре показался ненадежным и был устранен в феврале 1634 г. группой офицеров по распоряжению самого императора: событие, указывавшее на прочный контроль военных структур со стороны Вены. Победа над шведами под Нёрдлингеном в 1634 г., одержанная при поддержке испанских войск, вновь резко усилила консолидирующую роль престола. Заключенное в 1635 г. в Праге соглашение (Пражский мир) возвращало в число союзников императора лидера лютеранских сословий курфюрста Саксонии, упраздняло все прямо неподконтрольные императору альянсы, в том числе Лигу, и создавало механизм общеимперской борьбы с иноземными захватчиками под руководством короны.

Однако с конца 30-х годов явственно обозначился военный провал Габсбургов и их союзников: императорские войска, разъединенные французскими и шведскими фронтами, терпели одну неудачу за другой. Возможности короны оказались исчерпаны, новый государь Фердинанд III (1637–1657) вынужден был реанимировать широкий диалог сословий с короной и возобновить в 1641 г. работу рейхстага, а позже позволить всем участвовавшим в войне имперским подданным самостоятельно и наряду с короной вести мирные переговоры с иноземными державами. Из двух мирных соглашений, подписанных в 1648 г. в вестфальских городах Мюнстере и Оснабрюке и закончивших Тридцатилетнюю войну, для будущего Империи особую важность имели именно Оснабрюкские статьи, поскольку они регулировали отношения короны и сословий, а также религиозный вопрос. Впрочем, по традиции их также именуют частью Вестфальских мирных трактатов.

Итогами мира стало территориальное усиление за счет Империи более сильных соседей — Швеции и Франции. Швеция получила устья северонемецких рек Эльбы и Везера, епископства Бремен и Верден, и половину Померании: по вновь приобретенным землям скандинавское королевство могло теперь представлять свои интересы на имперском рейхстаге. Франция обзавелась Эльзасом и правом держать свои гарнизоны в ключевых приграничных крепостях. Но главное значение для будущего Империи все же лежало в выработке относительно эффективного механизма разрешения религиозных проблем и восстановлении баланса сил как между сословиями, так и между короной и сословиями. Кальвинисты были узаконены в религиозных правах с лютеранами и католиками, а границы церковных владений зафиксированы в довоенных пределах. Впредь все споры, затрагивавшие интересы представителей разных вероисповеданий, должны были решаться на рейхстаге не простым голосованием по куриям (протестанты там всегда оставались в меньшинстве), а по принципу религиозной принадлежности и при обоюдном согласии. Все протестанты сформировали так называемый corpus reformatorum во главе с курфюрстом Саксонии, позже — курфюрстом Бранденбурга, а католические депутаты — corpus catholicorum во главе с курфюрстом Баварии. Восторжествовала религиозная терпимость, впредь перемена веры властителя не затрагивала гарантированный религиозный статус населения, становясь частным делом правящей семьи. Исключение составляли лишь наследственные земли Габсбургов и Верхний Пфальц, отошедший к Баварии: здесь была осуществлена полная рекатолизация безотносительно к положению на 1624 г.