Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время

Вместе с тем общие тенденции не вызывают сомнений. «Победу жизни над смертью» датируют лишь серединой XVIII — началом XIX в., ранее же население европейских стран то увеличивалось, то вновь уменьшалось.

Обычно выделяют рост населения в 1450–1620 гг., за которым следует более или менее значительный спад или в лучшем случае стагнация, продолжавшаяся до 80-90-х годов XVII в., а в ряде стран и до первых десятилетий XVIII в.

Причины подобной демографической неустойчивости весьма разнообразны. Одним из факторов послужило глобальное похолодание, получившее название «малого ледникового периода» и захватившее значительную часть XVII в. По-прежнему периодическое сокращение населения вызывают войны, мятежи, экономические неурядицы (в первую очередь нехватка продовольствия): так, в 1693–1694 гг. Франция потеряла более полутора миллионов жителей, смертность увеличилась на 85 %. Избрание частью населения духовной стези также сказывалось на приросте его общей численности; в Испании, например, в первой половине XVII в. было около 9 тысяч только мужских монастырей.

За исключением проказы (практически побежденной в течение XVI в.) для Европы оставались актуальны все болезни, терзавшие ее и ранее; разве что к ним добавился еще и сифилис, появившийся в самом конце XV в. В начале XVI в. Англию поражает эпидемия гриппа, которую принято считать первой, но отнюдь не последней. В конце того же века возвращается бубонная чума, особенно широко распространившаяся по окончании Тридцатилетней войны. Свирепствует не щадящий ни бедных, ни богатых туберкулез: только во Франции от него скончались три монарха. Дизентерия, оспа, тиф, «пляска Святого Витта» — волна одной болезни нередко следовала за другой. В результате эпидемий итальянцев в середине XVII в. оказалось меньше, чем было за век до того; Кастилия за четыре года на рубеже XVI–XVII в. потеряла десятую часть населения; от чумы 1665–1666 гг. лишился четверти населения Лондон.

Даже в периоды демографического роста Европа все еще остается малонаселенной; лишь один из пяти людей на Земле к концу XVII в. был европейцем (в настоящее время — лишь один из восьми, однако это следствие совершенно иных демографических процессов). В это время население Франции не превышает 21 млн человек, Германии — 15–20 млн, материковой Испании — 7 млн, Англии — 4–5,5 млн. Если из страны уезжало 200–300 тысяч человек и более (как это было в Испании в связи с изгнанием морисков, во Франции после отмены Нантского эдикта или в Англии во второй половине XVII в.), потери населения осознавались современниками как значительные и влекущие за собой серьезные последствия.

Поскольку экономика большинства стран остается аграрной, основная часть населения проживает в деревне (исключение составляет Голландия, где уже в XVII в. в городах концентрируется до половины жителей). Сами города относительно невелики: считается, что в 1500 г. на всю Европу приходилось лишь пять городов с населением 100 тысяч человек или больше. И в 1600, и в 1700 гг. таких городов всего 12, из них восемь — в Средиземноморском регионе, преимущественно в Италии. Самый крупный город XVI в., Неаполь, насчитывал в 1600 г. ок. 280 тысяч жителей; население Лондона тогда же не превышало 150–200 тысяч человек, около 200 тысяч проживало и в Париже. Ни один другой город Англии не преодолел в это время рубеж в 15 тысяч человек, Франции — 50 тысяч. Тем не менее многие города быстро росли, особенно порты, связанные с международной торговлей.

В целом население было значительно моложе, нежели сегодня: доля тех, кому исполнилось менее двадцати, составляла по различным оценкам до 40 %. Сознательное регулирование рождаемости, как правило, отсутствовало. Среднее количество детей в семье в это время оценивается весьма по-разному и колеблется в диапазоне от четырех до десяти рожденных и от двух до пяти доживших до вступления в брак. Несомненно, однако, что в более зажиточных семьях выживших детей обычно было больше, чем в бедных, в том числе и по причине отсутствия перерывов на кормление ребенка, который нередко передавался кормилице.

Согласно постановлению Тридентского собора, в католических странах ребенок должен был быть как можно быстрее крещен, однако далеко не везде и не всегда это происходило в тот же день. В протестантских странах требование о срочности крещения обычно не выдвигалось вовсе, церемонию нередко проводили в ближайший воскресный или праздничный день. При крещении ребенок получал имя, которое везде выбиралось из ограниченного списка, однако принципы наречения и количество имен варьировались в зависимости от страны и социального слоя.

Детская смертность в благополучные времена составляла от 20 до 50 % появившихся на свет; как заметил один из историков, «требовалось двое детей, чтобы получился один взрослый». Это объяснялось не только отсутствием должного уровня помощи и гигиены при родах и многочисленными болезнями, которые подстерегали детей в первые годы жизни, но и процветавшим преднамеренным или непреднамеренным детоубийством: в бедных семьях порой избавлялись от младенцев, выкидывая их на улицу; множество детей погибало во сне, придавленные и задушенные родителями, с которыми они спали в одной постели; детей было принято оставлять дома одних, что влекло за собой соответствующий уровень бытового травматизма.

Во всех слоях общества при воспитании ребенка активно использовалось так называемое «педагогическое запугивание». Процветали телесные наказания. Популярностью пользовались посещения казней: так внушалась мысль о неотвратимости наказания за преступления, а красочные рассказы про ад и дьявола должны были подтолкнуть к добродетельной жизни. Чтобы заставить детей ночью не покидать свои кровати или днем не отходить далеко от дома, им рассказывали о злобных существах, всегда готовых их украсть, съесть или выпить кровь: про ведьм и ночных демонов, евреев (в христианской среде), волков-оборотней, Синюю Бороду.

По сравнению со Средневековьем значение женщины в обществе на протяжении XVI–XVII вв. постепенно увеличивается, она все чаще начинает выходить на первый план, играть самостоятельную роль. Едва ли не самые известные королевы Англии и Франции — Мария Тюдор, Елизавета I, Екатерина Медичи, Анна Австрийская — жили именно в эту эпоху. Женщины становятся хозяйками модных светских салонов; во время Английской революции они впервые начинают подавать петиции в парламент. Неудивительно, что для рубежа веков гендерные историки отмечают усиление противостояния полов. В публицистике женщину все чаще называют коварной, несовершенной, хитрой, пагубной, жестокой.

Брак, как правило, заключался между мужчиной и женщиной, принадлежавшими к одной социопрофессиональной категории и жившими в одной местности. С XVI–XVII вв. господствовала так называемая европейская брачная модель, для которой был характерен «отсроченный брак» — он заключался довольно поздно (и чем дальше, тем позже), женщины хранили невинность до свадьбы. Так, во Франции XVI–XVII вв. средний возраст вступления в брак для женщин составлял, в зависимости от региона, от 23 до 27 лет, для мужчин — от 25 до 27 лет. В городах женились позже, на селе — раньше. В народной среде жених порой оказывался моложе невесты, тогда как в зажиточных социальных слоях он как правило был старше, а то и существенно старше: в XVII в. герцоги и пэры Франции в среднем женились в 25,5 лет, тогда как их невестам не было и 20. Для английских сквайров средний возраст первого брака наследников меняется с 21 года в начале XVI в. до 26 лет на рубеже XVII–XVIII вв.