Александр Авенариус - История Словакии

Как и любой последовательно проведенный принцип, новый подход к освещению исторического прошлого дал не только позитивные результаты, но и сказался на подаче фактического материала, на ограничении в освещении некоторых сюжетов. Что касается трактовки Центрально-Восточной Европы как культурной и геополитической общности, то в мировой исторической науке по этому вопросу продолжаются дискуссии (они имели место, в частности, в работе Международного конгресса историков, состоявшемся в Осло летом 2000 г.), причем разные стороны высказывают разные суждения. Эта проблема приобрела актуальность в последние десять — пятнадцать лет и является реакцией определенного течения исторической мысли на происходящие на наших глазах процессы глобализации, а также европейской интеграции, которая все больше захватывает страны этого региона. В этой связи нельзя, по-видимому, объяснить одной только случайностью, что предлагаемый читателю труд вышел в Братиславе в 2000 г. на английском языке (его издание на словацком языке пока что не появилось). Следовательно, он был обращен в первую очередь к европейскому читателю и должен был свидетельствовать о принадлежности их страны к интегрирующейся Европе,

Обладая большой познавательной ценностью, данный труд представляет несомненный интерес и для российского читателя. Авторы старались уделить равное внимание как средним векам, так и новой и новейшей истории, не выделяя специально отдельные периоды и века. Впервые у российского читателя появляется возможность столь подробно ознакомиться с основными этапами исторического развития Словакии. Правда, некоторые сюжеты, традиционно интересующие российскую общественность, в частности проблематика связей России с другими славянскими народами, включая, естественно, и словацкий народ, поданы в труде довольно скупо или вообще отсутствуют. В кратком предисловии нет возможности остановиться на этих сюжетах. Но отметить их следует. С этой же целью в качестве приложения к данному труду дается краткая библиография исследований на русском языке, с тем, чтобы читатели (в первую очередь студенты и преподаватели истории), интересующиеся такими вопросами, смогли бы познакомиться с ними.

Естественно, что русско — словацкие контакты менялись в ходе истории, переживали приливы и отливы, но никогда не носили враждебного друг другу характера. Средневековые источники не донесли до нас свидетельств прямых контактов, что объяснялось, главным образом, отсутствием у словацкого народа своего государственного образования, а тогдашние хронисты концентрировали свое внимание прежде всего на межгосударственных отношениях. Но культурное взаимодействие имело место благодаря миссии создателей славянской письменности святых братьев Константина (Кирилла) и Мефодия в 863 г. в Великоморавское государство, составной частью которого являлись тогда словацкие земли. Они же принесли с собой христианство, ставшее с того времени вероисповеданием словацкого народа, принявшего его, таким образом, раньше многих других славянских народов (в частности, более чем на сто лет ранее принятия христианства на Руси). Деятельность солунских братьев — просветителей славянства — оставила глубокий след в культуре словацкого народа. Празднование тысячелетнего юбилея их миссии, состоявшееся в словацких землях в августе 1863 г., заняло видное место в процессе культурного возрождения словацкого народа и сопровождалось созданием Словацкой Матицы как культурно-просветительного общества. Образ Кирилла и Мефодия стал одним из национальных символов словацкого народа, который их чествует как и другие славянские народы (в современной России празднование Дня славянской письменности и культуры стало государственным праздником и отмечается ежегодно 24 мая — в день святых равноапостольных Кирилла и Мефодия).

Оживление русско — словацких связей принесли эпоха просвещения и зарождение интеллигенции. Именно представители последней заложили с конца XVIII — начала XIX веков основы взаимного познания обоих народов. Распространение образованности, рост интереса к отечественной истории и изучению словацкого языка пробуждали национальное самосознание словацкого народа. Зародилось славяноведение как наука, ставившая тогда своей основной задачей изучение особенностей развития славянских народов и свойственных им общих черт. В России в 1835 г. в университетах Санкт-Петербурга, Москвы, Казани и Харькова были образованы кафедры славяноведения, что отвечало общественным запросам, обозначавшимся тогда словом «славянолюбие». Начались интенсивные поездки русских ученых по славянским странам (хотя они имели место и раньше), публикация путевых заметок и научных отчетов, появилась соответствующая научная литература. Завязывались личные связи, представлявшие взаимный интерес и сопровождавшиеся оживленной перепиской и обменом мнениями.

К словацким землям, а также к истории и культуре словацкого народа в России также проявлялось большое внимание. Особый интерес вызвали зародившиеся именно в словацкой среде идеи славянской взаимности, которые были впервые высказаны Яном Геркелем, а затем воспеты Яном Колларом в лирико-эпической поэме «Дочь Славы» (опубликована в 1824 г.). Сам факт принадлежности словацкого народа к многочисленной группе других славянских народов, к «славянскому миру», был действенным стимулом в процессе его национальной самоидентификации. Эти же идеи были развиты Я. Колларом в его книге, вышедшей в 1836г. под названием «О литературной взаимности между племенами и наречиями славянскими». Она была переведена в следующем году на немецкий, а впоследствии и на другие языки. Его идеи вышли далеко за словацкие пределы, стали достоянием и источником вдохновения для многих других культурных и политических деятелей славянских народов, но в то же время возбудили опасения среди венгерских и германских политиков, усмотревших в них угрозу своим замыслам.

Мало известен факт, что сам термин «панславизм» родился на словацкой почве, вернее — в ходе словацко-венгерской полемики в начале 40-х годов XIX столетия. История его такова. Понятие «панславизм» впервые было употреблено («изобретено») словацким ученым Яном Геркелем в трактате о «славянском языке» [1] Elementa universalis linguae Slavicae… Budapest, 1826. , который был утопической попыткой создать искусственный «всеславянскийязык». Его резко критиковал П. Шафарик, охарактеризовавший книгу как несостоятельную [2] Ottův slovnik naučny. Praha, 1897. T. 11. S. 172, . Сам Геркель применял слово «панславизм» только к области лингвистики и не вкладывал в него никакого политического содержания. Последнее появилось позднее, на фоне усилившейся антироссийской пропаганды в западноевропейских странах, особенно в Англии и Франции, а с конца 30- начала 40-х годов XIX века и в германских землях. По времени это совпало с усилением мадьяризаторской политики в Венгерском королевстве, в ходе которой стремление словацкого народа к развитию своего языка было охарактеризовано как стремление к образованию единой славянской нации во главе с Россией. Так появилась ложная альтернатива — либо мадьяризация, либо потеря свободы и подчинение России. В таком именно смысле этот термин был впервые употреблен в статье К. Крамарчика «Чешско-славянские герои панславизма в Левоче», опубликованной в венгерском журнале «Таршалкодо» 14 ноября 1840 г. [3] Подробности см: Волков В.К. К вопросу о происхождении терминов «пангерманизм» и «панславизм». В кн.: Славяно-германские культурные связи. М., 1969, с. 25-69 Он сразу же вызвал шумную полемику и стал боевым лозунгом в борьбе против словацкого национального движения.