Иосиф Бренер - Страна Биробиджан

В США только в конце XX столетия случайно было обнаружено несколько экземпляров этого альбома, один из которых сегодня хранится в библиотеке YIVO, другой — в Чикагском местном колледже Oakton. Эта находка подвигла исследователей сделать подробное описание найденного портфолио. В 2002 году работники колледжа и художественной галереи выпустили небольшую брошюру с иллюстрациями, рассказывающую об истории создания альбома и о художниках, принявших в нём участие.

Николай Бородулин по моей просьбе пытался найти экземпляр этого издания и подарить его городу, но поиски пока не дали положительного результата. Н. Бородулин сделал копию этого альбома, которую сегодня можно увидеть в областном музее современного искусства и музее Приамурского государственного университета имени Шолом-Алейхема.

Во введении к портфолио, написанном на английском и идише, художники объяснили цель их проекта, где было сказано: «Мы, группа еврейских художников Чикаго, передавая наши работы строителям и пионерам Биро-Биджана — символизируем этим действием расцвет новой социалистической концепции, где художники являются частью народа и становятся выразителями его надежд и желаний.

Оглядываясь назад, в древние времена, мы видим тот долгий путь, который преодолел наш народ, памятники славы и страданий увековечили на нём следы этого извилистого пути. Со светлыми чувствами мы думаем о тех еврейских странниках — наших предках, которые часто сталкивались с трудностями, их раны всегда заживали, и всегда возникало ещё более сильное желание, чтобы бороться с нетерпимостью, притеснениями и эксплуатацией.

Сегодня евреи, сыновья Израиля, воодушевлены духом новой культурной силы, частью которой являются наука и художественное искусство. Мы чувствуем, как в наших сердцах бьётся ключом потребность соединиться с нашими братьями, чтобы лучше понять те мечты, которые есть в их сердцах.

Таким образом, через искусство мы сможем передать стремление к новой и счастливой жизни, к лучшему пониманию мира, от нашей творческой энергии пойдут первые сверкающие искры, которые явят к жизни нового еврея в процессе создания».

Ещё один раздел введения в портфолио, написанный на идиш, представляет художников и авторов проекта, в котором сказано:

«Икор Чикаго рада представить еврейских художников альбома «Подарок Биро-Биджану» и поблагодарить художника и издателя Л.М. Штейна за их вклад. Не все картины в этом альбоме отражают идеологию ICOR, но мы рады представить в настоящем издании четырнадцать самых известных художников Чикаго, которые поддерживают наши усилия — создание Еврейской автономии в Биро-Биджане. Мы уверены в том, что все культурные прогрессивные силы в еврейской общине вместе с нами скоро объединятся».

Тодрос Геллер (1889–1949). Изюм и миндаль. Бумага

Художники, принявшие участие в этом проекте, имели полную свободу выбора темы для портфолио. 14 картин раскрывают реальные еврейские темы, связанные с Биробиджанским проектом, а также социальные проблемы американцев в эпоху Великой депрессии. Художники использовали гравюры для пропаганды своих идей. Черный силуэт, где художник вырезает из дерева фон пространства, применяется главным образом для мотива «отчаяния». Белый силуэт, где художник вырезает тьму, используется главным образом для мотивов «Новой надежды». Резкий контраст светотеневой гравюры подчёркивает символизм «темноты» против «света» и «отчаяния» против «нового упования».

Этот альбом чикагских художников, как и многие другие примеры приверженности левого еврейского движения в США Биробиджанскому проекту, ещё раз показывает, в чём заключался феномен создания Еврейской автономии. Это ещё одна малоисследованная тема истории нашей области в контексте общей еврейской истории и культуры.

Рэймонд Кац (1895–1974). Моисей и Горящий куст. Бумага

В истории евреев особое место занимает еврейское кладбище, которое является уникальным памятником культуры народа. Биробиджанское кладбище, именуемое в народе «Старым кладбищем» (такое название сложилось в семидесятые годы после его закрытия и выделения нового участка под кладбище), не относится к древним захоронениям в связи с тем, что образовано оно было в начале тридцатых годов прошлого столетия, когда началось переселение евреев в Биро-Биджанский район.

За все годы с начала переселения учёные, исследовавшие Еврейскую автономию, историю Старого кладбища не рассматривали и не изучали. В годы советской власти в местной прессе практически не было даже заметок журналистов о запущенности кладбища.

Исключение составляет лишь констатация факта его существования, что отмечал Д. Вайсерман, приводя высказывания А. Ярмицкого и его «оппонентов» на суде об отведении участка для кладбища еврейской общины. Чуть позже об этом же написала в одной из своих научных работ Е. Генина.

Из зарубежных публикаций необходимо отметить рассказ «Похороны Мойше Дорфера» бывшего биробиджанского писателя, журналиста Я. Цигельмана, напечатанный в журнале «Сион». В этом рассказе, опубликованном в Израиле на русском языке (он практически неизвестен российскому читателю), возможно, впервые представлена картина событий, происходивших в Биробиджане в начале семидесятых годов. Бывший журналист с присущим ему юмором рассказывает о работе местных газет, редакционной «кухне», взаимоотношениях между людьми.

Я. Цигельман приводит ещё одну трактовку названия Старого кладбища, также бытовавшую в то время: «За годы Советской власти создано три Биробиджана. Биробиджан — 1, собственно город; Биробиджан — 2, посёлок за железной дорогой; Биробиджан — 3, кладбище. «Первый» Биробиджан строили энтузиасты тридцатых годов…. Потом они исчезли; некоторые легли в фундамент «третьего» Биробиджана. «Второй» Биробиджан, построенный по ту сторону железной дороги, существовал недолго… Нынешние Биробиджан — 1 и Биробиджан — 2 побеждены Биробиджаном — 3, зарастают могильной травой».

Но была ещё и третья характеристика кладбища, этого последнего пути, откуда уже не возвращались биробиджанцы, характеристика, которая также была в употреблении у поколения наших родителей. Так как дорога к кладбищу шла в одном направлении — в сторону известного села Валдгейм, то обычно употреблялось выражение: «Такой-то… отправился в Валдгейм».

Следует учесть также, согласно общей тенденции в подходе к этой теме, что кладбища в советский период одновременно были неофициальными культовыми центрами. Пример неординарного отношения биробиджанцев к кладбищу был приведён автором в книге «Лехаим, Биробиджан!». После того, как в Биробиджане сгорела синагога, которая была последним бастионом и оплотом уже немолодых хранителей религиозных традиций еврейского народа, старики и старушки, взяв с собой узелки с молитвенниками и едой, тайком собирались на кладбище под сенью деревьев и читали субботние молитвы. Об этом удивительном факте мне поведала моя бывшая учительница географии Бронислава Хинкис. Кто бы мог заподозрить, что они шли на кладбище проводить шабат? Эта конспирация, как она считает, спасла их от преследований власти в то время.