Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

Приходится констатировать: Г. Городецкий опустил самую важную часть сталинских свидетельств потому, что одними этими откровениями доказывается концепция «Ледокола» В. Суворова. Это не только отказ от принципа объективности, а молчаливое признание несостоятельности его «нетривиальной» версии советской внешней политики 1939–1941 годов.

Раз израильский историк вступил на путь искажения и просто утаивания наиболее важных сталинских документов («Краткого курса истории ВКП(б)», доклада на XVIII съезде, наиболее показательной части инструкций Коминтерну), он продолжил его и в отношении других исторических свидетельств. Так, в «Мифе “Ледокола”» не нашлось места дипломатическим донесениям в Москву из европейских столиц, в которых говорилось об охватившей западные страны панике перед неизбежными социальными последствиями мировой войны {952} 952 См. Белоусова З.С., Наджафов Д.Г. Вызов капитализму: Советский фактор в мировой политике. // XX век. Многообразие, противоречивость, целостность. М., 1996. С. 83. . Неужели его автору представляется, что деятели того времени действовали по рецептам, которые он выписывает им задним числом, много лет спустя?!

Говоря о целях советской внешней политики в связи с мировой войной, Г. Городецкий полностью абстрагируется от ее геополитических последствий — распространения советского контроля на Восточную и Центральную Европу вплоть до Берлина. Поочередное «подталкивание» сторон, якобы одинаково враждебных СССР, вылилось в советское участие — на договорных началах ! — в обеих воюющих коалициях. Сперва — заключив в августе-сентябре 1939 года два договора с нацистской Германией и войдя с ней в официально признанные «дружеские отношения»; затем, после начала советско-германской войны, — присоединившись к Атлантической хартии Рузвельта — Черчилля от 14 августа 1941 года, объявивших об объединении усилий их стран в войне против «нацистской тирании». Это — из числа главных событий начального этапа Второй мировой войны. Их нельзя ни обойти, ни превратно истолковать.

По окончании войны Сталин вновь уравнял обе коалиции, как он это делал и до войны, охарактеризовав Вторую мировую войну как схватку «двух капиталистических коалиций, вцепившихся друг в друга», чтобы «добиться мирового господства» {953} 953 Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1952. С. 30. . А на партийном съезде 1952 г. историческое значение мировой войны (то есть ее главный итог) рассматривалось под углом образования «лагеря мира и демократии, противостоящего лагерю империализма» {954} 954 Маленков Г. Отчетный доклад XIX съезду партии о работе Центрального Комитета ВКП(б). 5 октября 1952 г. М., 1952. С. 9. . Какие еще требуются доказательства того, что в своей внешней политике сталинское руководство исходило из постулата необходимости воспользоваться «межимпериалистическими противоречиями» в интересах «дела социализма»?! Точнее — в классово-имперских целях сталинского Советского Союза.

Речь Сталина 10 марта на партийном съезде с ее прогерманскими акцентами, смещение 3 мая сторонника соглашения с западными странами наркома иностранных дел М.М. Литвинова, сталинские инструкции К.Е. Ворошилову от 7 августа, откровенно нацеленные на срыв еще не начавшихся переговоров с военными миссиями Англии и Франции, решение Политбюро от 11 августа о готовности вступить в официальные переговоры по уже оговоренным с немецкой стороной вопросам (которые и составили содержание секретного протокола) {955} 955 Сообщение Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года. (Доклад председателя комиссии А.Н. Яковлева 23 декабря 1989 года на II Съезде народных депутатов СССР.) / / Правда. 1989. 24 декабря. — таков неполный перечень документированных фактов весны-лета 1939 года, говорящих о целенаправленном курсе сталинского руководства на достижение договоренностей с нацистской Германией.

Почему «Ледокол» В. Суворова нашел своих многочисленных читателей, а «Миф “Ледокола”» Г. Городецкого — нет? Потому, думается, что важна не только историческая истина, провозглашаемая каждым из этих авторов, но и путь к этой истине, который вместе с исследователем проходит читатель. Путь доказательств на фактах, документах, аргументах. У кого это убедительнее, у того и благодарные читатели.

Историческая ретроспектива, отраженная в словах и делах Сталина, убеждает, что итог его предвоенной внешней политики — заключение советско-германского пакта о ненападении, был предопределен расчетом на подрыв сил капиталистических стран в новой мировой войне. Пакт явился практическим воплощением марксистской идеи использования «межимпериалистических противоречий» в классово-имперских интересах сталинского Советского Союза. Отсюда советские метания от сотрудничества с Германией (1939–1941 гг.) до вхождения в коалицию вместе с Англией, США и Францией (1941–1945 гг.). Ни один из основных участников мировой войны не проделал таких глубоких военно-политических зигзагов, как Советский Союз; все остальные участники войны — войны коалиционной с обеих сторон — определились в выборе потенциальных союзников заранее.

В общем и целом «Миф “Ледокола”» Г. Городецкого есть не что иное, как ремейк сталинских «Фальсификаторов истории», от положений которого давно отказались историки, уважающие своих читателей. Противопоставив себя «другим историкам», а не только В. Суворову, автор лишил себя возможности попытаться раскрыть историческое значение Второй мировой войны. Не говоря уже о том, что вне его внимания остался общий контекст Второй мировой войны — глобальное противостояние демократии и тоталитаризма.

В свое время, в итоге изучения политики Соединенных Штатов Америки перед Второй мировой войной и в ее начальный период, мною было сформулировано положение о причинно-следственной связи между происхождением и характером (причиной и природой) этой войны (в монографии «Нейтралитет США. 1935–1941. М., «Наука», 1990). Как войны, возникшей из-за неуемного стремления тоталитарных государств навязать свою волю всему миру. И, следовательно, как войны сил тоталитаризма против демократии, прежде всего против цивилизованных, продвинутых стран Запада. На этой антизападной основе между нацистской Германией и коммуно-социалистическим Советским Союзом, с заключением между ними пакта о ненападении от 23 августа 1939 г., на время установились отношения «стратегического партнерства».

Что ж следует из такого понимания направленности Второй мировой войны, развитой в настоящей книге?