Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

Но и Япония, обеспокоенная немецкой политикой «осторожничания с СССР», говорил в феврале 1939 г. министр военно-морского флота Франции С. Кампенки полпреду Я.З. Сурицу, «пойдет на отчаянный шаг на Дальнем Востоке, чтобы втянуть Германию в войну против СССР» {290} 290 Письмо полномочного представителя СССР во Франции Я.З. Сурица народному комиссару иностранных дел СССР М.М. Литвинову. 11 февраля 1939 г. Секретно // Там же. С. 125. . Таким «отчаянным шагом» стали масштабные сражения на Халхин-Голе в мае-августе 1939 г., завершившиеся полным разгромом японцев.

Советская сторона не уступала японской в нагнетании ситуации, используя для этого пограничные конфликты и заинтересованность Японии в аренде рыболовных участков в советских территориальных водах, на переговорах о которых Москва занимала жесткую позицию.

В советском меморандуме японскому правительству, направленном в начале января 1939 г., «решительно» отвергались японские обвинения в стремлении Советского Союза «превратить рыболовный вопрос в политический». Но тут же заявлялось, что советское правительство не может «не принимать нужных мер по охране побережья и границ своего государства». Продолжение переговоров ставилось в зависимость от принятия «за основу» советских предложений {291} 291 Нота народного комиссара иностранных дел СССР М.М. Литвинова послу Японии в СССР С. Того. 11 января 1939 г. // Там же. С. 32–34. .

Поскольку Япония настаивала на своем {292} 292 Более полно японскую позицию по рыболовному вопросу см.: ДВП СССР. Т. 22. Кн. 2. С. 502–503 (прим. 12). , М.М. Литвинов в письме Сталину просил разрешения заявить японскому послу, что любые попытки нарушить советские территориальные воды будут рассматриваться как сознательное провокационное нарушение, «которое вызовет с нашей стороны соответственную реакцию, размеры которой мы рекомендуем Японии не преуменьшать» {293} 293 Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину. 19 января 1939 г. Секретно // Там же. С. 57. Курсив мой. . 21 января Политбюро постановило заявить японскому послу, что «в случае японских провокационных действий в советских водах конфликт не будет носить локального характера» {294} 294 Протокол № 67 заседаний Политбюро за 5 января-1 февраля 1939 г. Решение от 21 января 1939 г. (пункт 150). // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 24. Л. 86. Курсив мой. . Напомним, что речь идет о периоде, когда, если верить «Фальсификаторам истории», дело шло к полной международной изоляции СССР, которому, казалось бы, самому уж никак не следовало обострять отношения с соседними странами.

Подводя итог внешней политике сталинского Советского Союза в послемюнхенский период, следует подчеркнуть, что соображения, связанные с борьбой против фашизма как общемировой угрозы, уступали место многократно провозглашаемому главному принципу СССР в международных делах: Советский Союз ориентируется, прежде всего и только, на свои интересы. Подход к международным отношениям исключительно с позиции самодостаточности социализма ставил Советский Союз де-факто против как агрессивных — фашистских, так и неагрессивных — демократических, государств. В отличие от противостоящих друг другу капиталистических коалиций, достаточно скоро определившихся с взаимными претензиями и контрпретензиями, советская позиция оставалась как бы неопределенной. Эта «неопределенность» отражала советское стремление встать над обеими враждующими группировками держав, сохраняя за собой свободу решающего выбора, а вместе с ним — все преимущества игры на «межимпериалистических» противоречиях.

Сталин вел дело к гибели империализма и к приближению коммунизма

И.В. Сталин, самовластный правитель огромной евразийской империи, представлявшей один из центров военной мощи, ожидаемо стал ключевой фигурой мировой политики в последние предвоенные месяцы. Его превращение из персоны, которую участники Мюнхенской конференции публично проигнорировали, в деятеля, благосклонности которого в послемюнхенской Европе добивались обе враждующие стороны — как демократические Англия с Францией, так и нацистская Германия, объясняется просто. Дело в том, что с приближением общеевропейского конфликта резко возросла роль Советского Союза, способного своим выбором склонить чашу весов в ту или иную сторону.

Общепризнано, что советская внешняя политика при Сталине — это политика одного и только одного человека. Самого Сталина. Поэтому было так мало известно о том, как вырабатывались и принимались внешнеполитические решения в сталинском Советском Союзе. (Что требует повышенного внимания к партийным документам, какими бы редкими и скупыми они ни были.) Материалы фонда Сталина, переданные из Президентского (Кремлевского) архива в Российский Государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), убеждают лишний раз: все, абсолютно все было под контролем советского вождя до последних дней его жизни {295} 295 О ключевой роли Сталина, вплоть до его смерти в марте 1953 г., в принятии партийно-государственных решений см.: Политбюро ЦКВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945–1953. М., 2002. .

Концентрация исследовательского интереса на личности Сталина находит отражение в мировой историографии, в которой широко практикуется методика сопоставления деятельности наиболее одиозных диктаторов того времени — Гитлера и Сталина {296} 296 См., например: Булок А. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Сравнительное жизнеописание в двух томах. Смоленск. 1994. . Как невозможно представить фашистскую Германию без Гитлера, без идеологии и практики олицетворяемого им нацизма, так невозможно при освещении истории Советского Союза периода правления Сталина обойтись без того, чтобы не подчеркнуть первостепенную роль его личности, тоталитарную сущность созданной большевиками модели социализма. Гитлер и Сталин потому и называются диктаторами, что они единолично и жестко контролировали практически все сферы жизни своих государств. И более всего, разумеется, сферу политики внешней, международной.

В апреле 1937 г. Сталин провел через подвластное ему Политбюро ЦК ВКП(б) постановление, по которому для срочного решения «вопросов секретного характера, в том числе вопросов внешней политики», внутри Политбюро была образована постоянная комиссия из пяти членов {297} 297 Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизм политической власти в 1930-е годы. М., 1996. С. 237–238. . И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян и составили эту комиссию. О некоторой условности ее состава можно судить по тому факту, что вскоре определенный вес в окружении Сталина приобрели А.А. Жданов и Л.П. Берия, не входившие в постоянную комиссию.