Соня Кошкина - Майдан. Нерассказанная история

18 мая 2013 года в Киеве состоялся митинг. Первая за длительное время действительно масштабная акция оппозиционеров. По результатам митинга лидеры трех политических сил — «Батькивщины». «Свободы» и «Удара» — договорились действовать на президентских выборах в 2015-м единым фронтом. А именно: если выборы состоятся в один тур (вероятность такого изменения законодательства тогда существовала), выдвигать единого кандидата уже в первом туре. Если в два тура — поддерживать того из оппозиционных кандидатов, кто выйдет во второй.

Правда, еще накануне вечером предполагалось: прозвучит и имя единого кандидата — Юлии Тимошенко. В мае подобное действо представлялось символичным. Не более того. Юлия Тимошенко уже почти два года находилась в заключении, перспективы выхода ее на свободу были призрачны. Но Кличко выступил категорически против, и о Тимошенко упоминать не стали. Понимая, что вопрос единого кандидата провоцирует дополнительные распри в и без того не очень стройных рядах оппозиционеров, вскоре сама Юлия Владимировна высказалась по данному вопросу. 29 мая она прервала «обет молчания». На сайте Lb.ua был опубликован ее авторский текст «День Европы». Текст — программный, первый за годы ее заключения.

«Мы уже один раз выбрали единого кандидата, внесли его на руках в кабинет Президента Украины, и что из этого вышло? Все в курсе… У нас сильные достойные кандидаты от оппозиции, и каждый из них обязан пройти народный праймериз в первом туре президентских выборов. Пусть украинцы выберут самого достойного кандидата и возьмут ответственность за свой выбор», — писала экс-премьер.

Таким образом, по состоянию на осень 2013 года вопрос единого кандидата на президентских выборах от оппозиции не был вполне решен. Виталий Кличко однозначно хотел баллотироваться сам и просто ждал удобного момента для выдвижения. Арсений Яценюк понимал, что «Батькивщина» выдвинет Тимошенко, но она участвовать в гонке, скорее всего, не сможет, поэтому придется ему.

Олег Тягнибок свои шансы быть избранным оценивал трезво, потому рассчитывал поддержать наиболее рейтингового игрока. Юрий Луценко, выйдя из колонии, заявил, что в президенты идти не намерен. Ну а у Петра Порошенко на момент начала протестов не было достаточного рейтинга даже для избрания мэром Киева, не то что главой государства.

В коридорах власти ночные события на Майдане всерьез не восприняли. «Ну сколько их там? Тысяча? Две? Под дождем? Ну-ну, пусть постоят, пар выпустят. Может, еще в воскресенье на концерт придут. На этом все», — говорили. Тем не менее в пятницу на всякий случай Окружной админсуд существенно ограничил возможность проведения акций в центре города вплоть до 7 января, запретив устанавливать тут «малые архитектурные формы» (палатки). Несмотря на это, вечером люди вновь вышли на Майдан. 22 октября — от тысячи до трех (по разным оценкам). И это только в Киеве.

Акции протеста также прокатились в других городах страны. Самая крупная, прогнозируемо, во Львове, где на Евромайдан собрались более пяти тысяч человек. Харьков, Сумы, Одесса, Кривой Рог, Тернополь, даже Донецк. Но власть это совершенно не тревожило. Народное недовольство не воспринималось не только как угроза, но даже как повод для элементарного мозгового штурма. На Банковой искренне не понимали: с чего это людям быть недовольными?

Банковой было невдомек: разгоравшееся протестное движение — констатация двух простых фактов. Первый: украинцам небезразлична их собственная судьба, и они готовы бороться за нее. Бороться без «наводок» со стороны оппозиции. Второй: украинцы — нация очень терпеливая и добродушная, но они не терпят, когда их обманывают. Причем не просто обманывают — нагло лгут в глаза, называя белое черным.

В 2004 году было то же самое. Вечером глава ЦИК Сергей Кивалов объявил Виктора Януковича президентом. А ночью в «Звездном» (штабе ПР. — С. К.) накрывали столы. «Новоизбранный президент» надиктовывал «Интеру» «обращение к нации». С циничной ухмылочкой народу пытались втюхать грошовый фальсификат, нахально убеждая: «Что вы, это истинное золото!», «Даме — водку?! Как можно? Чистый спирт!», «Вы же сами, ну подумайте, сами это выбрали!». На следующее утро Майдан заполнился людьми в считанные часы. После обеда стали подъезжать из регионов.

В 2013 году все произошло аналогично. После начала Майдана власть своими собственными руками последовательно делала все, чтобы пламя народного гнева не просто не потухло, но разгорелось еще больше. Избиение студентов, провокации на Банковой, попытка разогнать Майдан с 10 на 11 декабря, принятие диктаторских законов 16 января, события на улице Грушевского и первые смерти, наконец — массовые расстрелы в центре Киева. Каждый раз казалось, что вот это — точка невозврата, что хуже быть уже не может. Каждый раз люди утверждались в мысли: обратного хода нет — или мы их, или они нас. Каждый раз власть сама себя все глубже загоняла в угол.

И если 21 ноября киевская интеллигенция требовала всего-навсего отказаться от отмены европейского курса, то 21 февраля, после подписания Мирного соглашения, сотник Владимир Парасюк выкрикнул со сцены Майдана: «Никаких мирных соглашений с убийцами. Если завтра до десяти часов Виктор Янукович не уйдет в отставку, мы с оружием в руках пойдем на штурм Администрации Президента».

На самом деле отмена евроинтеграционного курса стала лишь формальным поводом, всколыхнувшим украинское общество. Недовольство властью накапливалось слишком долго и вот наконец выплеснулось: «Поймите, нас достало!». Огромная растяжка с таким слоганом почти всю зиму висела на одной из баррикад со стороны Европейской площади. Лично для меня именно она стала символом протеста. Для многих других тоже.

Чтобы вполне понять это, необходимо знать, как постепенно менялся «климат» в стране начиная с 2010 года, какие масштабы приобрела коррупция (особенно власть имущих, приближенных к «семье»), какой царил беспредел в правоохранительной и судебной системе, насколько бесправным ощущал себя всякий бизнесмен, как уничтожались независимые СМИ, как преследовали и притесняли представителей гражданского общества. Медленно, но верно власть перекрывала кислород. Пока наконец люди не начали задыхаться. И, чтобы не погибнуть, двинулись вверх, оттолкнувшись от самого дна.

«Мы обратились к людям на Майдане с предложением объединить усилия для подготовки совместной воскресной акции. Раз уж так все совпадало… — вспоминает Александр Турчинов. — Но журналисты и гражданские активисты Мустафа Найем, Игорь Луценко, Вика Сюмар, Руслана посчитали, что это будет…