Соня Кошкина - Майдан. Нерассказанная история

До этого вы обратили внимание на то, что я называю Виктора Федоровича «президентом», а теперь — «папа».

Одного другого, по-моему, не отменяет.

К сожалению, мы очень мало общаемся, и я редко говорю ему «папа».

А зря. Правда!

Он очень занятой человек…

Даже сейчас?

Да.

Чем же он сейчас занимается? Чем наполнен его день?

Постоянно встречи. Он анализирует текущую ситуацию. Виктор Федорович крайне обеспокоен происходящим в Украине, переживает на этот счет.

Каков его нынешний статус?

Статус человека, который руководил страной, был ее президентом.

В Ростове он говорил о себе как о легитимном главе государства.

И правильно говорил. На тот момент он был легитимно избранным президентом, нелегитимно отстраненным от власти.

Сейчас ситуация изменилась, или полномочия Петра Порошенко для вас под вопросом?

Петр Алексеевич стал президентом части Украины — без Крыма и востока. Учитывая, что восток и Крым не принимали участия в выборах, я не берусь судить о его легитимности. Думаю, он сможет стать президентом всей Украины в случае, если ему удастся прекратить войну, если люди востока получат мир и уверенность в завтрашнем дне (на момент беседы на востоке Украины действовало перемирие, объявленное Президентом Порошенко. — С. К.).

Скажите, когда вы последний раз общались с Ахметовым?

Общался, когда был в Украине. Когда последний раз, точно назвать не смогу.

Хорошо. А сейчас почему не общаетесь, не созваниваетесь?

Не знаю. У Рината Леонидовича очень сложное положение, и для того, чтобы общаться, нужно понимать: чем я могу ему помочь, или чем он мне сможет помочь. Я не вижу сейчас способов взаимодействия, помощи.

А просто обменяться мнениями, поговорить? Вы же раньше достаточно много с ним общались, насколько я знаю.

Нельзя сказать, что много, но общался.

Здесь, уже в России, коммуницируетели вы с Арбузовым, Азаровым, Захарченко, Клюевым, Курченко, Пшонками, Портновым?

С Курченко я не имел ни человеческих, ни бизнес-контактов. Эта тема мне была присвоена — ею активно спекулировали.

Вы с ним знакомы?

Я с ним один раз в жизни виделся. Не было разговоров о бизнесе. Разговоры были в общем и ни о чем.

То есть вы не причастны к тому, что мальчик в двадцать пять лет стал миллиардером?

Нет, я к этому не причастен.

И он не был «кошелькам «семьи», как говорят?

Я в очередной раз хочу сказать, что «кошелек «семьи» — это ярлык, который был присвоен каким-то людям или процессам. Семья — это моя семья: отец, мать, брат, жена, дети и так далее, но никакие не мафиозные структуры, о которых писали в прессе.

Я не могу не спросить…

О личной жизни президента? Я не буду отвечать на этот вопрос. Личная жизнь каждого человека — это личная жизнь. Я никогда в чужом белье не ковырялся и уж тем более ковыряться в белье своего отца не собираюсь.

Арбузов, Захарченко, Клюев, Портнов, Пшонки — все, кто выехал… Общаетесь ли вы здесь, поддерживаете ли связь?

Чтобы поддерживать связь, для начала нужно, чтобы она была. С некоторыми людьми при необходимости я могу связаться.

С ними со всеми?

Я думаю, что при постановке задачи смогу найти всех, но пока этого не происходит. Я их не искал и не ищу.

Что у вас осталось в Швейцарии? Что у вас осталось в Нидерландах?

Вы еще не задали провокационный вопрос о том, сколько денег было вывезено…

Мы к этому подходим. А сколько «налички» вы вывезли из Украины?

Деньги, которые у меня были на тот момент, я и вывез. Несколько тысяч долларов.

А вас не удивили результаты обыска одного из бывших членов Кабмина — товарища Ставицкого? Вас не поразили объемы «нала», который человек держал дома? Там было несколько миллионов долларов.

Сколько?

У него конкретно было три с чем-то.

Я видел этот сюжет по телевидению. На самом деле я не знаю, их ли это деньги или не их.

Думаете, подбросили?

Я не знаю. То, что говорится о нашей семье, подается с такими искажениями, что я вообще перестал верить телевидению. Я знаю, что люди, о которых вы упомянули, из бизнеса. И может, они могли заработать эти деньги.

Присяжнюк не из бизнеса . Он всю жизнь был чиновником … У него дома тоже нашли то, что нашли .

Что у него нашли, я просто не знаю».

«Еще раз: что у вас осталось по бизнесу в Швейцарии и Нидерландах?

Там арестованы компании, проведены обыски, прошли допросы директоров. На допросе директора в Швейцарии присутствовали мои английские адвокаты. Там заморожены счета в размере около одиннадцати миллионов долларов. Это те операционные деньги, которые там находились на счетах компании. Других счетов, вопреки раздуваемой кампании, ни у меня, ни у моего отца, ни у моего брата не было. У меня был личный счет только в моем банке в Украине.

Сколько на нем заблокировано сейчас?

Около двухсот тысяч долларов.

Вы меня извините, конечно, но если вы выехали из Украины с несколькими тысячами долларов, то на какие деньги вы сейчас живете?

Я выехал действительно с несколькими тысячами долларов, но вы должны понимать, что я человек, который все-таки занимался всю жизнь бизнесом, и я нашел способ обеспечить свое существование.

Вот я и хочу понять: у вас не было никогда счетов за рубежом, ваш счет в Украине заморожен, ваши операционные деньги за рубежом заморожены, так как же вы живете?

У меня были некоторые средства, на которые я живу на сегодняшний день.

Которые находились на территории России?

Которые находились на территории Украины.

Вы достали часть своих денег с территории Украины?

Конечно.

А Виктор Федорович?

Это нужно у него спросить.

Виктор Федорович сейчас в Москве или в Сочи? Или где он?

Я с ним связываюсь периодически. Иногда я знаю, что он перемещается из Ростова в Москву. По поводу Сочи — может, вы мне расскажете? Я об этом не знаю.

Все-таки «Межигорье» было слишком выпуклым. Это было слишком, согласитесь…

Я отвечаю за себя: я жил в Донецке в достаточно скромном доме.

Что с вашим домом в Донецке сейчас?

Мой дом в Донецке стоит.

А автопарк?

Автопарк моей семьи там не находится.