Константин Станюкович - Василий Иванович

- "Немедленно идти по готовности"... Мы дадим команде освежиться на берегу, вытянем такелаж и пойдем... Дня в три справимся ведь, Василий Иваныч?

Василий Иванович выговорил еще денек про запас. Порешили идти через четыре дня.

Василий Иванович вышел от капитана с той смущенной озабоченностью на лице, которая всегда бывала у Василия Ивановича при ожидании адмиральского посещения и при каких-нибудь работах на клипере. Зато в серьезные минуты, когда приходилось выдерживать шторм или требовалась быстрая находчивость, Василий Иванович, напротив, удивлял своим спокойствием.

Тем не менее у него сегодня был отличный аппетит. Он ел все, что ни подавали, и похваливал, к крайнему удовольствию содержателя кают-компании, принимавшего чуть ли не за личное оскорбление всякое неодобрительное замечание насчет блюд.

- Когда снимаемся, Василий Иваныч? - спрашивали его со всех сторон.

- Через четыре дня.

- Это верно, что идем в Японию?

- Верно...

- А оттуда куда, Василий Иваныч?

- А этого не знаю...

- Говорят, Василий Иваныч, в Камчатку...

- За бобрами, что ли?.. - смеется Фома Фомич. - Я бы купил себе бобрика.

- "Говорят"? - усмехнулся Василий Иванович. - Я по крайней мере ничего не слышал. А впрочем, что ж?.. Пошлют в Камчатку - пойдем в Камчатку!

Об "особом назначении" старший офицер умолчал, так как капитан не уполномочивал его об этом говорить. В случае надобности Василий Иванович умел быть нем как рыба.

- А не слышно ли, Василий Иваныч, скоро ли вернется в Россию адмирал? допрашивают мичмана.

- И этого не слыхал... Вы лучше спросите у самого адмирала! - шутит Василий Иванович. - Скоро его увидите.

Входит рассыльный и докладывает, что команда готова ехать на берег, и Василий Иванович, выпив стакан портерку, идет наверх.

- Смотри, братцы, не очень налегай на вино!.. Чтобы в лежку не привозили! Да друг от дружки не отбивайся... По кучкам гуляй, - наставляет Василий Иванович, обходя по фронту.

- Слушаем, ваше благородие!..

- Сажайте людей на баркас!

- Пошел на баркас! - раздается команда.

Матросы, один за одним, бегут вприпрыжку к выходу и спускаются по трапу.

- Завтра, брат Щукин, будем такелаж тянуть... Так уж ты, пожалуйста... - тихо говорит Василий Иванович, любуясь расфранченным старым боцманом.

- Постараюсь, ваше благородие! - тоже тихо отвечает боцман и с сознанием собственного достоинства направляется к выходу, расталкивая матросов.

Василий Иванович смотрит с мостика, как люди садятся. Теснясь, как сельди в бочонке, матросы занимают места при сдержанном говоре и смехе, перекидываясь шутками, и скоро баркас полон белыми рубашками.

- В котором часу прикажете отваливать с берега? - спрашивает, подходя к старшему офицеру своей медленной походкой, Лесовой.

- Здравствуйте, Федор Петрович! Мы с вами сегодня, кажется, не видались! - как-то особенно ласково говорит Василий Иванович, называя Лесового, против обыкновения, по имени и отчеству, и крепко жмет ему руку.

Лесовой, после такого внимания со стороны старшего офицера, становится еще серьезнее и повторяет свой вопрос еще более официальным тоном: "Я, мол, с тобой пришел не лясы точить!"

- В котором часу? - переспрашивает Василий Иванович и вместо ответа смотрит на Мечтателя так приветливо и сердечно, что тот несколько удивлен и снова замечает.

- Баркас с людьми ждет, Василий Иваныч!

- Ах, виноват... виноват! В девять отвалите!

- Есть!

"Экий славный какой этот парень!" - думает про себя Василий Иванович, провожая глазами отваливший от борта баркас с сидящим на руле Лесовым, и невольно сравнивает с ним Непенина.

XII

Через две недели клипер под всеми парусами, с ровным попутным ветром, входил на Хакодатский рейд, салютуя адмиральскому флагу.

Боцман только что рявкнул "Пошел все наверх на якорь становиться!" - и все были на своих местах.

Капитан ходил тихими шагами по мостику, по временам останавливаясь, чтобы посмотреть в бинокль на стоявшие на рейде суда. Кроме четырех судов русской эскадры, на рейде было несколько иностранных военных судов, не считая многих "купцов" и джонок Василий Иванович тоже, разумеется, на мостике, готовый командовать авралом. Опершись о поручни, он стоит на наветренной стороне и зорко глядит вперед.

Оба они, по-видимому, совершенно спокойны, но в действительности оба они в душе испытывают волнение, зная отлично, что со всех военных судов устремлены бинокли и моряки всех наций ревниво будут следить за маневрами красавца клипера, которому предстоит нелегкая задача - пройти под парусами к эскадре среди множества судов, стоявших на дороге.

Слегка накренившись и с тихим гулом рассекая воду, легко поднимаясь с волны на волну, приближался "Голубчик" к судам. Полнейшая тишина царит на клипере. Только изредка раздается звучный тенор Василия Ивановича:

- На баке! Вперед смотреть!

И ответ боцмана:

- Есть! Смотрим!

И снова тишина.

Все понимают, что для моряков это - торжественные минуты, что вход на рейд подобен появлению какой-нибудь блестящей красавицы среди ревнивых соперниц и что теперь посторонние разговоры неуместны, да и не идут на ум. У всех, начиная с капитана и кончая вот этим маленьким матросом, стоящим у своей снасти, одна мысль: как бы клиперу не осрамиться и войти в люди, как следует военному судну. Все посматривают на мостик и, видя спокойные, уверенные лица капитана и Василия Ивановича, чувствуют, что клипер не осрамится.

И он не осрамился, а лихо прошел мимо французского фрегата, "обрезал кормы" двум английским корветам и шел теперь к русской эскадре.

- Придется резать корму адмирала! Иначе не пройдем. Вот этот "купец" нам мешает! - тихо замечает капитан Василию Ивановичу, указывая рукой на "купца".

- Есть! - так же тихо отвечает, но уже без обычной почтительной аффектации, Василий Иванович, одновременно с капитаном подумавший о том, что придется резать корму адмирала. - На якорь станем за "Красавцем"?

- Да.

- Лево! Больше лево! Стоп так! - нервно, отрывисто командует рулевым Василий Иванович, бросая сердитый взгляд на стоявшего на дороге "купца".

И клипер, бросившись к ветру, проходит сквозь ряд судов и джонок и благополучно минует "купца", пробежав у него под самым носом.

- Право!.. Право! Так держать!

- Есть! Держим! - отвечает старший рулевой, быстро ворочая штурвал.

Клипер теперь несется прямо на корму адмиральского корвета. Уж он так близко, что отлично видна приземистая, кряжистая фигура адмирала с биноклем в руке, стоявшая, подавшись вперед, на юте впереди других зрителей. Казалось, вот-вот, сейчас "Голубчик" врежется в корму "Грозного". Все затаили дыхание. Ни звука на палубе. Капитан перестал ходить и напряженно смотрит вперед, измеряя зорким взглядом расстояние между клипером и корветом.