Константин Станюкович - Вокруг света на Коршуне

- Бросились в воду, ваше благородие, и поплыли... Теперь их, подлецов, и не видать!.. Ну ж, и народец! - ворчал унтер-офицер, поднимаясь на палубу.

- А где их шлюпки?

- Унесло, должно...

Испытал в эту же ночь довольно сильные ощущения и Володя Ашанин.

Он был вечером в цирке, а потом зашел в гостиницу поужинать в надежде, что встретит там офицеров с "Коршуна" и вместе с ними вернется на корвет. Но офицеров не было - они только что ушли.

Поужинав, Ашанин отправился на пристань. Шлюпки с "Коршуна" не было, но зато было несколько вельботов с гребцами-китайцами, которые на ломаном английском языке предлагали свезти господина на судно.

- Мне на русский корвет...

- Знаем, сегодня пришел... Пожалуйте, сэр...

При тусклом свете фонаря Ашанин увидал весьма подозрительную физиономию китайца-рулевого, предлагавшего свезти Володю на корвет.

- Что стоит?

- Два доллара, но господин, верно, прибавит...

Ашанин хотел уже было садиться, как в эту минуту на пристани появился какой-то господин в европейском костюме и, увидав Ашанина, бесцеремонно дотронулся до его плеча и спросил по-английски:

- Извините, сэр... вы на рейд?

- На рейд.

- На какое судно?

- На русский военный корвет.

- Который сегодня пришел? Жаль, что ваш корвет стоит далеко, а то я довез бы вас на своей маленькой шлюпке... Я - капитан английского купеческого парохода "Nelli"... Он тут близко стоит... Если угодно переночевать у меня, койка к вашим услугам.

Ашанин поблагодарил и сказал, что торопится на вахту.

- Отойдите-ка в сторону, - неожиданно проговорил "каптэйн".

И когда несколько изумленный Ашанин отошел от пристани вместе с англичанином, тот задал ему вопрос:

- Вы первый раз в Гонконге?

- В первый.

- У вас есть с собой револьвер?

- Есть.

- Отлично... Так держите его наготове, когда поедете к своему корвету с этими разбойниками... И, главное, - не давайте рулевому править рулем, а правьте сами, и пусть старшина шлюпки гребет. Таким образом, все гребцы будут у вас на глазах, и, в случае чего, вы пустите пулю в лоб первому... Это на китайцев действует.

- Но разве на шлюпках опасно ездить?

- На этих, не на шампуньках, очень опасно, особенно по ночам. Они оберут и кинут в воду - здесь это не редкость. Ну, счастливого пути...

Они оба подошли к длинному вельботу, в котором было пять гребцов, и "каптэйн" внимательно поглядел на рулевого.

- Как зовут? - спросил он.

Китаец проговорил какое-то имя.

- Черт его знает... Он может быть сказал и не свое имя!.. Ну, да все равно... Теперь они поняли, что их опасаются, и не нападут... Они слишком трусы для этого... Прощайте!

Ашанин поблагодарил доброго человека за предостережение, сел на руль, и шлюпка отвалила.

Одной рукой Ашанин правил, а другой нащупывал в кармане револьвер. Нервы его были напряжены до последней степени, и он не спускал глаз с первого гребца (загребного), предложившего было править.

Скоро шлюпка миновала ряд судов, стоявших близ города, и ходко шла вперед по довольно пустынному рейду. Ночь была темная. Ашанин испытывал не особенно приятные ощущения. Ему казалось, что вот-вот на него кинется загребной, здоровенный детина с неприятным подозрительным лицом, обратившим на себя внимание еще на пристани, и он зорко следил за ним и в то же время кидал взгляды вперед: не покажутся ли огоньки "Коршуна", стоявшего почти у выхода в море.

Китайцы навалились изо всех сил, и вельбот шел отлично.

Но вдруг гребцы о чем-то заговорили. Ашанину показалось, что заспорили. Ему сделалось жутко, и он вынул револьвер и взвел курок.

Должно быть загребной увидал и револьвер и услыхал щелканье курка. Он что-то сказал резким отрывистым голосом, и все вдруг смолкли. Только среди ночной тишины раздавались всплески воды да стук весел об уключины.

И Ашанин несколько успокоился.

Наконец блеснули и огоньки "Коршуна". Еще несколько минут дружной гребли, и силуэт корвета вырисовался в ночной темноте.

- Кто гребет? - раздался с корвета обычный оклик часового.

- Матрос с "Коршуна", - отвечал Володя.

И голос его, слегка вздрагивающий от волнения, звучал радостными нотами.

Шлюпка пристала к борту. Фалрепные с фонарями освещали трап. Тогда Володя при свете фонарей еще раз взглянул на гребцов-китайцев. Действительно - лица, не обещающие ничего доброго.

Когда он подал загребному условленную плату, вынув кошелек, туго набитый серебром, у загребного, показалось Володе, сверкнули глаза.

- Не прибавите ли бедным гребцам, сэр? - проговорил китаец самым умильным голосом.

Володя кинул еще доллар, поднялся на корвет и почувствовал себя необыкновенно счастливым.

После уж он узнал, что возвращаться ночью из Гонконга на этих гичках и вельботах, ожидающих на пристани запоздавших моряков, довольно опасно.

Гонконг, блестящий город дворцов, прелестных зданий и превосходных улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодаря предприимчивости и энергии своих хозяев-англичан, ставший одним из важнейших портов Востока и по военному значению, и по торговле, - этот Гонконг в то же время является "rendes vous"* китайских пиратов, и в его населенном, многолюдном и грязном китайском квартале, несмотря на английскую полицию, живут самые отчаянные разбойники, скрывающиеся от китайских властей.

______________

* Местом встречи (франц.).

Пираты в то время еще водились, да и теперь едва ли перевелись в Китайском море, и нападают они, конечно, не на военные суда и не на паровые купеческие, а на парусные... Заштилеет какой-нибудь корабль с медной одной пушчонкой и с восемнадцатью или двадцатью человеками матросов, как, откуда ни возьмись, на горизонте появляется десяток больших джонок, наполненных людьми, и медленно на веслах приближаются к заштилевшему кораблю. И горе бывает экипажу, если в это время не задует ветер и не даст возможности уйти от этих неуклюжих посудин. Расправа короткая и жестокая!

Случается, что и частные пароходы, содержащие сообщение между Гонконгом и близлежащими Макао (португальским городом) и Кантоном, находящимся на Жемчужной реке, подвергаются дерзкому нападению. Такой случай был как раз за месяц до прихода "Коршуна" в Гонконг, и о нем много писалось в местных газетах и говорилось среди англичан.

В самом деле, дерзость поразительная. Хорошо организованная шайка китайцев явилась на пароход в качестве палубных пассажиров, и когда пароход, выйдя из Гонконга в море, был на полпути до Макао, китайцы-разбойники бросились на капитана и его помощника, связали их и затем при содействии китайцев-матросов (бывших в заговоре) обобрали пассажиров-европейцев и благополучно высадились с награбленным грузом и пассажирскими вещами на подошедшую джонку, предварительно испортив машину парохода.