Константин Иванов - Средневековые замок, город, деревня и их обитатели

Крепкий оплот представляла собою центральная башня, но представьте себе, что и она захватывалась неприятелем. Что тогда было делать? На этот случай глубоко под центральной башней устраивался подземный ход, которым можно было пробраться в безопасное место — например, в соседний лес.

Но мы так увлеклись созерцанием центральной башни, что не обратили вовсе внимания на прелестный фруктовый садик и цветник, раскинувшиеся недалеко от нее. С особенным удовольствием отдыхает глаз, утомленный рассматриванием каменных укреплений, на розах и лилиях, на зелени лекарственных трав, на плодовых деревьях, на гибкой виноградной лозе. Такие садики были необходимы для обитателей замка, принужденных, как вы увидите ниже, жить в помещениях неуютных и сумрачных. Вот почему они и разводились везде. За недостатком места внутри замковых стен такие садики, особенно во Франции, разбивались за стенами.

В нашем замке центральная башня — необитаема в мирное время: только опасность со стороны неприятеля заставит перекочевать туда барона и его семью. В мирное же время обладатели нашего замка живут в особом строении. Подойдем к нему. Это строение называется дворцом или палатой. Перед нами — каменный двухэтажный дом. В первый этаж, поднимающийся довольно высоко над двором, ведет вдоль стены широкая каменная лестница с каменными же перилами. Недалеко от нее на дворе установлен камень, чтобы всадникам легче было как сесть на коня, так и слезть с него. Лестница оканчивается у большой двери первого этажа обширной площадкой. Такие площадки были особенно любимы во Франции. Первый этаж занят огромной парадной залой, второй — жилыми помещениями.

Чтобы закончить обзор вида средневекового замка, познакомимся еще с устройством внешней замковой стены. Оно сложнее, чем кажется со стороны. Вы, конечно, помните, что мы находимся внутри замка. Вернемся на передний двор и поднимемся по лестнице, которая ведет на стену. Взобравшись наверх, прежде всего проходим по коридору, расположенному над воротами. Вот мы вышли из него на свежий воздух и подвигаемся по замковой стене: это обычный путь караульного дозора. Справа от нас — передний двор замка, слева — поднимается укрепление, заимствованное у римлян: довольно высокая стена (несколько ниже человеческого роста), а на ней, как на фундаменте, — зубцы, отстоящие друг от друга на равные, ничем не занятые промежутки; зубцы прорезаны продолговатыми вертикальными отверстиями, предназначенными для пускания стрел.

Мы уже имели случай заметить, что строители средневековых замков старались изобрести возможно больше препятствий на случай вражеского нападения. Пред нами — новый вид препятствия, внезапный обрыв стены. В этом месте она сразу и круто понижается, а далее так же круто поднимается до прежнего уровня. Это — существенная преграда для взобравшегося на стены врага, но не для нас. Бодро мы подвигаемся вперед по деревянному мосту, перекинутому через обрыв. В случае надобности такие деревянные мосты, неоднократно прерывающие каменную дорогу, могут быть разобраны в несколько минут. Но вот — новая преграда: на этот раз загородила дорогу стенная башня. Железная дверь, которая ведет во внутренность ее, заперта на замок. Теперь и мы не можем продолжать своей дороги. Но имейте в виду, что для замковых обитателей эта железная дверь всегда открыта. Там, с другой стороны, — другая железная дверь, а за ней — путь, ничем не отличающийся от пройденного нами. Прежде чем сойти вниз, взгляните хорошенько на башню, так неожиданно преградившую нам дорогу. Сторона ее, обращенная к замку, — плоска, а к полю — полукругла; на ее верхушке — зубцы.

Когда кончался день и солнце скрывалось за горизонтом, с вершины центральной замковой башни неслись звуки рога: к покою призывали эти звуки, к прекращению трудов. Но в нашем замке сегодня большое движенье; на кухне, занимающей особенное строение, стряпня во всем разгаре. Вот поднялась решетка у входных ворот, спустился подъемный мост, гремя своими цепями, и из-под ворот замка показывается целое общество. Сопровождаемый отцом, братьями и родственниками, выезжает на дорогу старший сын владельца нашего замка. Незадолго до того он принял теплую ванну, облекся в чистые одежды и теперь едет в соседнюю церковь, где проведет всю ночь, чтобы утром принять посвящение в рыцари. Ему восемнадцать лет; он полон здоровья и силы; ему хочется подвигов, славы. Наконец-то наступает торжественный день, которого он так пламенно ожидал.

Смеркается; повеяло прохладой; шумят листья придорожных деревьев; кое-где зажглись бледные звезды. Наши всадники оживленно беседуют. Старый рыцарь вспоминает свое посвящение. Совершалось оно совсем не так, как совершится завтра посвящение молодого человека. Он был далеко от семьи, не хлопотали вокруг него родные, не приготовляли ему заботливые руки матери чистых одежд накануне великого в его жизни дня — все, все иначе было. С семилетнего возраста он жил в чужой семье в качестве пажа, или валета. В этом звании он проходил в замке богатого землевладельца практическую школу так называемой куртуазии, то есть учился вежливости и вообще светскому обращению. Пятнадцати лет он получил из рук священника благословенный меч — его, согласно обычаю, подвели к престолу отец и мать с зажженными свечами в руках. Так он сделался оруженосцем и долго нес эту тяжелую службу. Вскоре его родители умерли, он остался круглым сиротой, и некому было помочь ему. Он стремился к свободе, к подвигам, но его жизнь протекала однообразно. Правда, он был не один; у его барона было несколько таких оруженосцев, как он, и это хоть отчасти скрашивало его жизнь.

Спозаранку поднимался он с постели и тотчас принимался за работу. Его день начинался в конюшне, и раннее солнце заставало его за чисткой хозяйского коня и оружия. Поздней ночью обходил он с товарищами замковые стены. Весь день наполнялся хозяйственными заботами. Частые гости, необходимость служить им, ухаживать за их конями — все это, конечно, не давало времени скучать. Но и в час отдыха успокаивалось только тело, между тем как душа работала с большим напряжением. Грусть, думы, мечты не давали ей покоя. Наконец пробил желанный час. Однажды, ранней весной, в пору именно такого телесного покоя и умственной работы, стоя на замковой стене и рассеянно глядя оттуда на широко развернувшуюся окрестность, он услышал звук рога у подъемного моста. В ответ им понеслись такие же звуки с высокой замковой башни. Что такое? Гонец на взмыленной лошади. Скорей, скорей! Зазвенели цепи, спустился мост… Гонец — от сюзерена с письмом. Что это? Письмо на войну с неверными!..