Олег Курбатов - Военная история русской Смуты начала XVII века

1611 г., 11 января — последние числа января— войска И. Сумбулова и черкасы осаждают П. Ляпунова в Пронске, но разбиты отрядом кн. Д. М. Пожарского из Зарайска.

1611 г., январь-март— сбор и выступление к Москве «земских ратей» из Рязани, Мурома, Ярославля, Костромы, Галича, Романова, Владимира; бывших «тушинцев» из Калуги и Шацка, вольных казаков из Суздаля и других мест.

Конец января— войска П. П. Ляпунова осаждены в Пронске отрядом русских и черкас И. Н. Сумбулова, но их выручил кн. Д. М. Пожарский из Зарайска.

11 февраля— русско-польский отряд кн. И. С. Куракина атакует Владимир, но отбит от города казаками А. Просовецкого.

Начало марта— русско-польский отряд кн. И. С. Куракина от Киржача атакует Александрову слободу, но вновь отбит.

19–21 марта— восстание в Москве против польского гарнизона; поляки сжигают большую часть города.

25 марта— главные силы земских ратей подходят к Москве с юга.

До 5 апреля— бои у Симонова монастыря; ополчения отражают атаки польского войска, стремившегося разбить его в полевом бою.

Ночь на 6 апреля— ополченцы занимают стены Белого города в его восточной и северной частях, от Яузских до Тверских ворот.

7 июня— войско гетмана Я. П. Сапеги (поляки, служившие у Лжедмитрия II) подходит к Москве на Поклонную гору. Переговоры войска с предводителями земских ратей о переходе его на сторону ополчения заканчиваются неудачей.

21 июня и 2 июля— «сапежинцы» безуспешно атакуют части ополчения в Лужниках и перед Тверскими воротами.

30 июня— «Приговор всея земли», оформивший основные нормы организации Земского правительства, обеспечения ратных людей и судопроизводства.

22 июля— гибель на «казачьем кругу» П. П. Ляпунова. Начало распада Первого ополчения.

24 и 25 августа— войско Сапеги и отряд Коссаковского возвращаются к Москве из «загона» под Переславль-Залесский, вместе с гарнизоном отбивают западную часть Белого города и снабжают Кремль продовольствием.

25 или 26 сентября— под Москву прибывает гетман Я. К. Ходкевич с войском из Лифляндии; снабжает гарнизон припасами, занимает Красное село и Спасо-Андроньевский монастырь, загнав ополчение в «таборы» и за стены Белого города.

Ок. 6 октября— рассылка властями Троице-Сергиева монастыря грамот в города с призывом помочь Подмосковному ополчению.

Отстранение от власти «седьмочисленных бояр» и ситуация безцарствия выдвинули на первое место московской политической сцены главу Русской православной церкви — патриарха Гермогена.

К моменту своего бессмертного подвига патриарх был уже глубоким старцем — ведь он являлся ровесником Ивана Грозного. Происходил Гермоген из донских казаков, а к 1579 г. был уже священником в Казани. В 1587 г. постригся в монахи, вскоре стал главой Казанского Спасо-Преображенского монастыря, а через два года — и епископом Казанской епархии. В 1591 г., после учреждения патриаршества, был поставлен первым митрополитом в Казани. С суровостью и твердостью Гермоген продолжал активную миссионерскую деятельность в этом поволжском крае.

В 1606 г., во время подготовки свадебных торжеств «царя Дмитрия», заявил о незаконности его брака с Мариной Мнишек, если та не примет православия, — за что был заточен в монастырскую тюрьму. После свержения самозванца венчал на царство кн. Василия Шуйского и был избран патриархом. Активно поддерживал царя в борьбе со сторонниками новых самозванцев, предавая их анафеме. Выступил против свержения Шуйского и не признал действительным его насильственный постриг в монахи.

Вначале в альтернативу Владиславу патриарх предложил кандидатуру Михаила Федоровича Романова, а затем поставил обязательным условием венчания на царство королевича переход его в православие. Непреклонно следовал данной линии, запретив москвичам присягать самому Сигизмунду III.

В конце осени 1610 г. и Гермоген, и Ляпунов в Рязани получили подтверждение того, что Сигизмунд и не собирается посылать своего сына в русскую столицу, а стремится лично занять царский трон. Большая часть московского посольства была распущена королем из-под Смоленска. В конце ноября патриарх собрал в Успенском соборе посадских людей Москвы и торжественно заявил о принятом в совете с ними решении «королю креста не целовати» [168] Флоря Б. Н . Польско-литовская интервенция. С. 324. .

Резко изменила ситуацию гибель Калужского вора, как теперь называли Лжедмитрия II: он был убит касимовскими татарами, мстившими за казнь своего царя. Таким образом, исчезла угроза победы Лжедмитрия, которая во многом и заставила бояр пойти на призвание Владислава и пропуск поляков в столицу. Получив известие об этом событии, патриарх решился действовать.

Во все концы страны бесстрашные тайные «проходцы» понесли из Москвы патриаршие грамоты, объявлявшие о коварстве Сигизмунда, разрешавшие паству от присяги королевичу Владиславу и содержавшие страстный призыв идти освобождать столицу от поляков уже «по нынешнему зимнему пути». Тот единодушный порыв, с которым на обращение Гермогена откликнулись города Русской земли, стал одним из наиболее прекрасных и возвышенных моментов истории преодоления Смуты. Речь теперь шла не о победе сторонников какого-либо царя — война приобретала религиозный смысл, вид всенародного восстания во имя защиты истинной веры и спасения православного государства.

Надо сказать, что патриарх был не одинок в своих взглядах на происходящее и принятое решение было поистине «соборным», очевидным для многих людей. Так, ростовский митрополит Филарет Никитич, глава посольства к королю, тоже рассылал по городам грамоты о замыслах поляков и с призывом «отложиться на время» от Московского государства — пока не был взят под стражу и отвезен с другими знатными послами в Литву. Смоленские помещики в январе 1611 г. составили грамоту, в которой утверждали, что поляки королевича на царство давать и не собирались, а затеяли обманом овладеть Московским государством. Сходные мысли были высказаны в «Новой повести о преславном Российском царстве» (начала 1611 г.), автор которой, из знатных людей, уверенно писал о намерении польского короля покорить все Русское государство и обличал изменников-бояр в пособничестве иноверцам. Обе повести содержали сходные призывы идти освобождать столицу и всю страну, даже не имея от патриарха «словесного по-веления и ручного писания» — видимо, воззвания Гермогена были авторам еще не известны [169] Флоря Б. Н . Польско-литовская интервенция. С. 327–330. .