Евгений Кутузов - Варяги. Славяне. Русские

3. Праславяне никак не могут быть связаны ни с культурой лицевых урн (поморской культурой), ни с возникшими на ее базе пшеворской и зарубинецкой культурами. Доказывать этот тезис я не буду, так как вполне согласен с авторами, доказывающими их протобалтский и балтский характер. Интересующихся этими доказательствами отправляю к давно написанным работам, например: [90]; [157]. Противоположную точку зрения особенно активно отстаивал П.Н. Третьяков [168; 169]. Пытается стоять на нейтральной позиции A.F. Кузьмин [101]. Он, кстати, в своей работе излагает перипетии спора.

4. После отделения иллирийской ветви языков лужицкая культура севернее Дуная явилась языковым предшественником балтских и славянских языков, поэтому она не балтская и не славянская, а протобалтославянская. Согласно данным исторической лингвистики, отделение протославянского языка от протобалтского произошло менее трех тысяч лет назад, т. е. на рубеже между бронзовым и железным веком. Археология зафиксировала на севере ареала лужицкой культуры культурную мутацию около X в. до н. э., приведшую к образованию новой поморской культуры. Около VIII в. до н. э. поморская культура начала наступать на юг и поглотила почти всю родственную ей культуру полей погребальных урн (лужицкую культуру). С запада ее частично поглотила галштадтская, а затем латенская культура. Ко II в. до н. э. лужицкая культура исчезает. В свете всего вышеизложенного не может быть сомнений, что поморская культура — протобалтская, а ее распространение хронологически совпадает с отделением друг от друга славянского и балтского языков.

Вывод: протославянский язык сформировался на территории лужицкой культуры, не поглощенной поморской культурой и устоявшей под натиском латенской культуры, хотя, быть может, и подвергшейся латенскому влиянию.

А была ли такая территория? Была! Практически все, кто пишет о судьбе культуры полей погребальных урн, формулируют оговорку: «Поморская культура поглотила ПОЧТИ всю территорию культуры полей погребальных урн». В частности, памятники поморской культуры не фиксируются на берегах Дуная, а также в Паннонии. Иными словами, вдоль северного берега Дуная идет полоса земли шириной кое-где в сотни километров, где была культура полей погребальных урн и куда не проникла поморская культура. Все ли лужицкое население исчезло на всех территориях (исчезло, имеется в виду, в языковом смысле)? Ответа не дает самый знающий археолог.

5. Гипотеза обширной славянской прародины не выдерживает никакой критики и трещит по швам при первом же соприкосновении с фактами. Ее отбрасываю безоговорочно. Гипотеза малой прародины удовлетворяет всем условиям и всем фактам. Можно возразить, что малая прародина легко стирается с лица земли при больших подвижках населения. Это так, но, вот ведь, уцелели баски в Пиренейских горах, несмотря на все исторические катаклизмы. Если славянская прародина — достаточно глухой и малодоступный участок земли, то там реликтовое население могло сохраняться тысячелетиями. А нам такого срока не надо. Лужицкая культура исчезла ко II в. до н. э., начиная с этого времени уцелевший реликт ее отправился в самостоятельное историческое «плавание», а уже в VI в. славян знает вся Европа как многочисленный и бурно расширяющийся народ. То есть малая славянская прародина существовала максимум шесть-семь столетий. В указанный промежуток времени, то есть со II в. до и. э. по VI в. н. э., только передвижения кельтов могли стереть с лица земли протославянский язык. Но к началу н. э. кельты уже находились в стадии прогрессирующего ослабления.

6. Паннония ни в коем случае не может быть славянской прародиной, по нескольким причинам. Во-первых, Паннония считалась римской провинцией, и варвары, если хотели там поселиться, спрашивали у Рима на то разрешение. Будь среди этих варваров славяне или венеты, они попали бы в римские хроники. Во-вторых, в Паннонии в рассматриваемое время проживали кельты, фракийцы, сарматы, потом гунны, народы активные и воинственные. Оседлым земледельцам опасно было бы жить среди них, особенно среди гуннов. В исторической памяти славян нет ничего про гуннов, а ведь в Паннонии располагался центр державы Аттилы. Вот после смерти Аттилы и распада гуннской державы славяне могли поселиться в Паннонии. Оставались считаные годы до падения Римской империи, спрашивать в Риме разрешение на поселение было не обязательно. Да ведь историки и находят славян в Паннонии в VI в. н. э. Как уже отмечалось ранее, среди склавинов было немалое число славян.

7. Территория славянской прародины, будучи изолированной, одновременно была зоной активных этнических контактов, где перемешивались этнические группы различного происхождения. Языком межэтнического общения для них служил язык хозяев, то есть — венетов. Когда произошла консолидация разноязычных групп в новый этнос, его представители называли себя вене, венеты, славяне, т. е. «венеязычные». Важный штрих — славянская прародина не входила в состав Римской империи.

8. В качестве предварительной гипотезы выскажу предположение, что прародина славян имела горный рельеф. Во-первых, в горах легче сохранить свою этническую идентичность. Во-вторых, в горах легче остаться неизвестными античной науке. В-третьих, нельзя сбрасывать со счетов сообщение Маврикия в «Стратегиконе»: «Имея большую помощь в лесах, они направляются к ним, так как среди теснин они умеют отлично сражаться» [90, с. 73]. По сообщению этого же автора, славяне имели на вооружении одни лишь короткие копья-дротики и в редких случаях плетеные щиты-заслоны, которые из-за их тяжести и громоздкости почти невозможно было передвигать с места на место. Неизвестна была славянам той поры и верховая езда [90, с. 39–42].

Трудно себе представить, чтобы славяне, где бы ни находилась их прародина, обходились без луков и стрел. Тем не менее сообщения Маврикия Стратега позволяют предположить, что первоначально славяне учились воевать среди гор, поросших лесом. С двумя короткими копьями-дротиками («сулица» — по-древнерусски) и вышеописанными плетеными щитами сражаться на открытых пространствах Паннонии невозможно. Отсутствие навыков верховой езды вкупе с неумением сражаться на коне — тоже признак горного жителя. В горах лошади по большей части используются как вьючные животные, а конный воинский строй вообще невозможно себе представить.

Эта вроде бы мелкая деталь «с головой» выдает славянскую прародину. Военная культура — часть общей культуры этноса. А культура этноса обычно инертна и консервативна. Если этнос попал в другие условия жизни, то должны пройти поколения, прежде чем материальная, духовная и поведенческая составляющие культуры начнут соответствовать этим новым условиям, а отдельные рудименты культуры от уже исчезнувшего образа жизни сохраняются века, тысячелетия и даже переходят к другим, совсем чуждым культурам-потомкам. Военная же культура относится к тем культурным составляющим этноса, которые должны меняться в первую очередь, если меняется образ жизни. Иначе этнос не выживет. Воевать «с шашкой — на танки» — занятие бессмысленное.