Евгений Кутузов - Варяги. Славяне. Русские

Сначала зададимся вопросом: а были ли другие народы, которые эпидемия так же странно обошла, как и славян? По крайней мере один такой пример есть — это саксы, которые к началу эпидемии занимали в Британии только территорию графства Кент, а после эпидемии быстро овладели всей страной. Да, согласно Гальфриду Монмутскому, немало саксов стало жертвой мора, но в отличие от бриттов они не покинули Британию и пригласили себе в помощь с родины новых саксов и других германцев. Стало быть, у саксов было кому переселяться. При этом в самой Германии Саксония сохранилась, в VIII в. саксы упорно боролись с Карлом Великим, а в IX в. выступили инициаторами создания германского королевства. Саксонская династия была первой королевской династией Германии.

Можно ли на основании этих фактов сделать вывод, что есть народы, весьма подверженные действию эпидемий, а есть народы, слабо им подверженные? Если так поставить вопрос о конкретных человеческих особях, то ответ будет, бесспорно, положительным. Любое повествование о страшных эпидемиях включает рассказы о людях, которые пренебрегали защитными мерами, но которых зараза обходила как заколдованных. Насколько такая ситуация применима к целой человеческой популяции в размере этноса?

Изоляции от соседей ни саксы, ни славяне не имели. К началу эпидемии и те, и другие с соседями контактировали плотно. Если даже допустить, что славянская прародина имела относительную изоляцию, то ведь к началу эпидемии основная масса славян проживала в Паннонии.

Рассмотрим предположение: паннонских славян чума скосила, но они имели столь высокую рождаемость, что быстрее всех восстановили свою численность. Во-первых, это не подтверждается фактами: Паннония в VI в. не была в запустении, наоборот, с ее территории масса славян во времена Юстиниана нападала на Византию. Во-вторых, если бы славянам пришлось сначала восстанавливать свою численность, невероятно было бы появление первых славянских поселений в Новогородско-Псковской земле уже в начале VII в.

Таким образом, в нашем распоряжении остается одна версия, что существуют народы, легко поражаемые эпидемиями, и народы, мало к ним восприимчивые. Можно привести факты из отечественной истории, подтверждающие такой вывод. Чума 1348 г., опустошившая Западную Европу, в начале 50-х годов пришла на Русь через Прибалтику. Последствия ее прихода были трагичны, однако совершенно несравнимы с западными масштабами. В 1666 г. в Западной Европе вновь свирепствовала чума, при этом Россия не была ею затронута вовсе. Этот феномен объясняют успехом политики изоляции страны, проводимой правительством. Отчасти это верно, но если мы учтем протяженность русских сухопутных границ, состояние пограничной службы в то время, а также то, что достаточно одному зараженному звериными тропами бежать через границу, и эпидемия вспыхнет в целой местности, то придется признать, что кроме изоляции действовали и другие, неведомые факторы. В конце концов, разве западноевропейские правительства не пытались тоже временно проводить политику изоляции своих стран? А ведь у них границы были покороче. А Англия — вообще на острове.

Иммунитет этноса — понятие абстрактное, он складывается из личных иммунитетов всех членов этнического коллектива. Мне представляется уместным здесь для иллюстрации вспомнить школьный опыт с электропроводимостью воды: через дистиллированную воду электрический ток не проходит, но если каплями добавлять в воду кислоту, то по цепи пойдет сначала слабый, потом все более сильный ток, и лампочка в цепи будет светиться все ярче.

Точно так же, если этнос состоит в основном из здоровых особей с сильным иммунитетом, эпидемия отреагирует на него подобно тому, как электрический ток на дистиллированную воду с малым количеством кислоты. «Проводимость» эпидемии резко падает, а этнос понесет незначительные потери, или вообще эпидемия его минует.

В связи с этой темой меня заинтересовала теория «исторической эпидемиологии» — так ее можно назвать. Кто ее автор, мне неизвестно, познакомился я с ней в изложении к.б.н. М. Супотницкого [163]. Она представляет интерес для истории, я изложу ее так, как понял.

Болезнь, именуемая СПИД, существовала всегда, просто люди раньше не догадывались о ее существовании. Вылечить СПИД теоретически невозможно, так как он интегрируется с геномом человека. Смертность от СПИДа — 100 %. Почему же он в таком случае не истребил все население земного шара?

Все дело в хитром механизме биосферы. Все эпидемические болезни можно разделить на болезни с длинным инкубационным периодом — 2 — 3 года (например — проказа), с коротким инкубационным периодом — полгода (например — туберкулез), со сверхкоротким инкубационным периодом — несколько дней (например — чума, оспа). СПИД — болезнь сверхдлинного инкубационного периода, он разрушает организм десятилетиями. Коварство вируса СПИДа в том, что, во-первых, его проявления маскируются, во-вторых, прежде чем СПИД прикончит человеческую особь, она успевает обзавестись потомством, которое уже с рождения заражено этой инфекцией.

СПИД, не торопясь, разрушает организм, с каждым поколением растет число его носителей. Но, разрушая организм, СПИД уничтожает иммунную систему человека и тем самым открывает ворота в организм человека другим инфекциям, способным убить организм быстрее, чем СПИД. Внезапно в обществе вспыхивает эпидемия проказы, которую до этого не знали веками. Но эта болезнь с длинным инкубационным периодом, проявления ее очень заметны, общество успевает принять меры по изоляции больных, потомства они не оставляют и умирают, унося с собой в могилу кроме проказы и вирусы СПИДа, обрывая тем самым цепочку передачи его через поколения.

С проказой люди в конце концов справляются, но они не знают, что вирус СПИДа продолжает распространяться и в пространстве, и в цепи поколений. Проблема в том, что люди никогда не умирают непосредственно от СПИДа, раньше, чем он прикончит организм, человек умирает от другой болезни, даже от простуды, если иммунитет сильно разрушен. Через некоторое время после исчезновения проказы в обществе начинается эпидемия, например, туберкулеза — болезни с коротким инкубационным периодом. Больные СПИДом умирают от туберкулеза, но это не останавливает его распространение в пространстве и в поколениях, а только замедляет шествие. И тогда приходят эпидемии со сверхкоротким инкубационным периодом, например чума или оспа. К этому времени человеческие популяции, зараженные СПИДом, можно сравнить с дистиллированной водой, в которую накапано довольно много кислоты. «Проводимость» эпидемии перешагивает критическую черту, и она проходит через страны и народы, оставляя за собой горы трупов. При этом происходит великое очищение человеческих популяций. Эпидемия поражает людей со слабым иммунитетом, но вместе с ними гибнет вирус СПИДа. Как если бы электрический ток разрушал в воде кислоту, обеспечивавшую его проводимость. Биологи это называют «элиминирование генотипов особей, склонных к заражению». Больные СПИДом остаются в популяциях в ничтожном количестве, в изолированных коллективах, и с этих плацдармов СПИД снова начинает свое медленное вековое наступление. Цикл повторяется. Таков медико-исторический взгляд на процесс.