Евгений Кутузов - Варяги. Славяне. Русские

Видимо, примерно такова же была внутренняя политическая структура г. Новгорода. В нем были так называемые «концы», население которых имело свою внутреннюю организацию и вождей во главе ее. Было вече, на которое мог прийти каждый горожанин, но, как и в Мекке, рядовые горожане только присутствовали при совещании старейшин «концов», оказывая «своим» моральную поддержку. Если бы вече было таким, как его описали в художественной литературе, это был бы в принципе нерабочий орган.

Но Новгород имел одно важное отличие от Мекки. В нем нашлось авторитетное лицо, лидерство которого признали все «концы» города, — старейшина Гостомысл. Это было большим плюсом, пока он был фактическим руководителем города, и принесло большие минусы, когда его не стало. Легко достигать компромисса и вершить городские дела, когда есть всеми признанный харизматический лидер. В отсутствие его старейшины города совершенно не умели управлять, т. е. находить разумный компромисс и координировать усилия для соблюдения общих интересов. Нового авторитетного лидера не просматривалось, а в городе было, выражаясь современным языком, несколько «мафий», ориентированных на свой внутренний интерес. Естественно, началась самая вульгарная борьба за власть и влияние, так хорошо знакомая по другим странам и эпохам. В этом смысле люди не меняются, ни во времени, ни в пространстве. Земля была богатая, но отсутствие порядка угрожало тем, что посторонние не только завладеют богатствами, но еще и наденут ярмо на хозяев богатств. Вопрос легитимизации власти встал остро, и, собственно говоря, в условиях IX в. был единственный вариант его решения.

Тут я на время прерву анализ новгородской ситуации, чтобы напомнить вопрос, с которого и начался проделанный анализ: каковы были силовые возможности Новгорода на рубеже 50–60 гг. IX в.? Впервые Новгород упомянут в Софийской I летописи под 859 г. Для такого упоминания он должен не только сам быть значительным поселением, но и иметь окружающие земли, тяготеющие к нему как к центру. В условиях, когда все мужское население было вооружено, минимальная численность ополчения, которое мог город выставить, — несколько тысяч человек, едва ли больше десяти тысяч. Полагаю, с этой цифрой спорить никто не будет.

Теперь рассмотрим, каковы были силовые возможности скандинавских викингов около 859 г. Ни один из скандинавских народов государства в это время не имел. Первая попытка создать норвежское государство — 872 г. Датское государство возникло в начале X в., шведское — около 1000 г.

Первые грабительские набеги викингов зафиксированы в 90-х гг. VIII в. Действовали они малочисленными шайками, главным образом, на морском побережье. Вот как об этом пишет историк.

«Походы викингов начались на рубеже VIII и IX в. Они длились на протяжении всего IX в., но прекратились вскоре после 900 г. В начале следующего столетия норманны, расселившиеся в Англии, Франции, Ирландии, переходят к мирной жизни. Новый взрыв норманнской агрессии приходится на конец X — начало XI вв. В Скандинавии в это время окрепла королевская власть. Иным стал и характер походов: вместо разрозненных атак отдельных отрядов происходят организованные нападения больших флотов и армий во главе с конунгами» [47, с. 139].

Итак, на протяжении всего IX в. «разрозненные атаки отдельных отрядов». О малочисленности отрядов викингов говорят и другие исследователи [41, с. 333]. Иначе и быть не могло. Только государственная власть способна организовать войско численностью в несколько тысяч или десятков тысяч человек. Вышеупомянутые отряды насчитывали несколько десятков человек (сколько помещалось на одном боевом судне), иногда могли объединиться два-три боевых драккара, но и в этом случае численность отряда норманнов могла быть 100–200, самое большее 300 человек. Для грабежа морского побережья такой отряд годился, для штурма крупного города в сотнях километров от моря — ни в коем случае. Даже если члены таких отрядов горстями ели сухие мухоморы.

Правда, «История Ирландии» содержит такой факт: в первой половине IX в. викинг Торгильс подчинил всю Ирландию, приплыв с 12 тыс. воинов на 120 судах и соединившись с местными норманнами [79, с. 22–23]. Во-первых, численность войска, скорее всего, преувеличена — вся Норвегия в Раннем Средневековье едва ли имела такую армию (герцог Нормандии Вильгельм в 1066 г. завоевал Англию с дружиной в 5 тыс. человек). Во-вторых, как исключительный случай такое войско (пусть меньшей численности) допустить можно — Норвегия стояла на пороге государственности. Но норвежские викинги на Русь не плавали.

Добраться из Скандинавии до устья Невы не так уж сложно. Далее, вверх по течению Невы 64 км — времени уйдет не меньше двух дней. Потом по озеру Нево (Ладожскому) добраться до устья Волхова и овладеть северным форпостом Новгорода — Ладогой. Потом вверх по Волхову до его истока — неделя сроку. Новгородцы не только узнают о нападении, но и успеют, не торопясь, провести мобилизацию. Впрочем, она не понадобится. Отряд в несколько десятков человек будет истреблен финно-уграми — аборигенами раньше, чем приблизится к Новгороду. Если допустить невероятное: отряд беспрепятственно дошел и пограбил окрестности Новгорода, на обратном пути его обязательно истребят из засады, хотя бы с целью перехвата добычи. Добавлю, что прежде чем идти промышлять к Новгороду, нужно иметь многолетний опыт плавания в тех местах для разведки пути. Плыть вглубь материка по рекам, не зная куда и зачем?! Викинги были дикарями, но не были идиотами.

Рассмотрена возможность всего лишь набега викингов на Новгород в середине IX в. Получился абсурд, но ведь в «Сказании» говорится даже не о набеге. Там сказано, что варяги пришли с целью получить с новгородцев дань, но новгородцы разбили их, выгнали за море и не дали дани.

Поясню. Для того чтобы требовать дань, мало приплыть из-за моря даже на большом количестве драккаров, ибо разбойничий набег и сбор дани — вещи принципиально разные. Для сбора дани с новгородцев надо сначала обложить данью население, более близко живущее к Балтике и к Финскому заливу. Для ежегодного сбора этой дани нужно иметь опорные пункты по всей податной земле, в том числе на границах с новгородскими владениями. Опорные пункты — это крепости с гарнизоном, их деятельность должна координироваться, для этого нужен административный орган высшей власти. Кто-то эту власть должен сформировать, произвести назначения, распорядиться собранной данью. Для этого нужна государственная власть, а государств в Скандинавии в это время, как уже сказано, не было. Мало того: система опорных пунктов для сбора дани — это, фактически, примитивная государственная структура. Нам предлагается поверить, что скандинавы, не имея никакого опыта государственного строительства у себя на родине, создавали обширные и эффективные государства в Восточной Европе с опорой на мелкие разбойничьи шайки. И не осталось, ни летописных, ни археологических данных о таком государстве?! Меня не перестает удивлять: как могли взрослые и неглупые люди в течение веков верить в такую чушь.