Евгений Кутузов - Варяги. Славяне. Русские

Не может быть сомнения, что при укомплектовании людьми налогового аппарата Ольга приоритет отдавала христианам. Тому были две причины. Во-первых, христиане имели более широкий кругозор, лучше знали реалии функционирования государственного аппарата в христианской Византии. Во-вторых, Ольга стала главой христианской «партии» на Руси, христиане были «своими людьми», контроль над финансами страны резко увеличивал их влияние и силу, гарантировал христианскую общину Руси от серьезных репрессий со стороны языческого правительства в будущем. Языческой «партии» и всем врагам Ольги пришлось смириться с ее доминирующим положением в стране, ждать совершеннолетия Святослава, чтобы взять реванш.

Во времена, предшествующие Ольгиным, государственная казана влачила жалкое существование. Большую часть полученных ресурсов великий князь и его люди, выражаясь более поздним термином, «продуванивали». Запасов и резервов страна не имела, а поскольку они — важная составная часть ее могущества, то и страна была слабая, приходилось платить дань хазарам. Свенельд и Асмунд, скорее всего, сохранили практику «продуванивания» своих третей, чтобы хоть так сохранять авторитет у дружины. Непохоже, чтобы Ольга придерживалась подобной же практики. Да и вообще, нелепо представить ее во главе пирующей дружины. В таком случае свою треть она не расходовала до конца. Средства накапливались, и понятие государственной казны приобрело реальные очертания. С одной стороны, у государства появились резервы и запасы, с другой стороны, появилось много дружинников, которых надо было занять делом. Раньше они много времени проводили на княжеских пирах и с князем на полюдье, где опять же пировали и ловили по кустам красных девок. Логично было направить их на окраину государства, откуда приходили хазарские рати и объявились печенеги. Наличие реальной казны позволяло хорошо экипировать дружинников, не с точки зрения красивых портов, а с точки зрения повышения боеспособности. Сведений об этом нет, но логика событий наводит на мысль, что Владимир в создании защитных рубежей на степной границе продолжал дело, начатое бабкой. Служба на степных рубежах — более скучное дело, нежели княжеские пиры, охота, полюдье, но для государства, несомненно, более полезное. Забияки могли оттачивать боевые навыки в схватках с ватагами кочевников, привыкать к полевым условиям жизни. Та дружина, с которой Святослав совершил столько подвигов, полагаю, не им создана (это требует времени). Его деятельность базировалась на прочном фундаменте, созданном его матерью.

Л.H. Гумилев, рассматривая историческую ситуацию после Игоря, отмечает, что Русь перешла на антихазарскую политику, но хазары не повторили набег, как в прежние времена. Он объясняет это внешними и внутренними трудностями каганата [44, с. 206].

Может быть, не меньшую роль сыграло то, что на Руси появилось правительство, сумевшее наконец организовать оборону рубежей.

Теперь вернусь к упомянутой статье А.П. Богданова «Княгиня Ольга», в которой автор пытается протащить норманнизм с черного хода.

Вот его тезисы. История государства на Руси начинается с Ольги. До Ольги фактически государства не было, была договорная лига князей-разбойников, которые платили дань в Киев, а могли и не платить. Рюрик и Олег, может быть, вымышлены. Варяги брали дань на Севере Руси — с Новгородчины. А раз государства не было, а было неизвестно что — то какая разница, скандинавы или нет по происхождению князья-разбойники. А логический вывод из статьи такой (сам автор от него воздержался): ну признайте, что первые русские князья по происхождению скандинавы-норманны, ведь это не имеет никакого значения.

Во-первых, бандиты имеют национальность, вопреки Богданову и иже с ним. Иначе не было бы этнических ОПГ.

А во-вторых, в науке принято свои утверждения хоть чем-то доказывать. Если же вместо фактов предлагается пропаганда, то это argumentum ad hominem — «доказательство, не основанное на объективных данных, а рассчитанное на чувства убеждаемого». В Древнем Риме уже понимали такие вещи.

Время реванша для язычников настало в 958 г., когда Святославу исполнилось 16 лет. В следующем 959 г. неприятная весть пришла с юга — умер император Константин Багрянородный, крестный и защитник Ольги. Как отмечает Б.А. Рыбаков, в 959–960 гг. в стране началась языческая реакция. В 952 г. Ольга строит в Киеве церковь Святой Софии (деревянную). Язычники требуют ее разрушить. Святослав не хочет идти на прямую конфронтацию с матерью и разрушает церковь только после ее смерти — около 970 г. [154, с. 390–391]. С христианством бороться оказалось непросто — слишком глубокие корни оно успело пустить в русском обществе, слишком хорошую рекламу сделала ему Ольга за свое правление. В отличие от некоторых историков, объявляющих Святослава мудрым государственным деятелем, считаю, что заниматься государственными делами он не любил и не умел. Видимо, у него и его окружения хватило ума понять, что, обрушив на христиан слишком сильные репрессии, они сломают государственный фискальный аппарат, дающий такие выгоды центральной власти. Если Святослав и его языческое окружение не умели и не хотели заниматься внутригосударственными делами, этим поневоле занималась Ольга и ее окружение.

Трудами своей матери совершеннолетний Святослав получил в руки эффективную игрушку, с которой можно было вести настоящие войны и одерживать настоящие победы. Его интересовали только война, походы, сражения, победы. Хоть и «совокуписта он вои мнози», но не сам он создал военную машину государства. Хорошо вооруженная, экипированная, дисциплинированная дружина, способная воевать много лучше, нежели во времена его отца, не возникла вдруг, едва он стал взрослым. В те времена, как и в наше время, создание эффективной армии требовало многих лет, упорной работы военных профессионалов и хорошей работы правительства. А вокруг Святослава были люди (или преемники этих людей), которые вместе с его отцом проиграли все сражения, какие только можно. Могли ли они создать совершенную военную машину? Около 22 лет Святослав окунулся в войну и воевал почти непрерывно до самой смерти. Можно представить, каких человеческих и материальных жертв стоила эта цепь войн. А результат? Только бездарно спустил все ресурсы, накопленные матерью.

Не вникая в хронологию деяний Святослава, попробуем оценить их в целом, в политическом и социально-экономическом аспекте. Единственная бесспорно положительная акция — присоединение к Руси земли вятичей в 964 г. Б.А. Рыбаков видит в деяниях Святослава единый замысел — как сабельный удар от Булгарии до Хазарии — Причерноморья — Византии, удар, сбивший замки с торговых путей Руси на юг и восток. Рассмотрим деяния князя с такой позиции.