Роман Ключник - Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг. Том 8.

Представляю молчаливое потрясающее удивление много видавшего в своей жизни Сталина, если он узнал бы, как много можно «нагородить», наумничать вокруг обычной вынужденной продовольственной карточки.

Чтобы компенсировать инфляцию и увеличить зарплаты рабочих, Сталин должен был опять включить денежный печатный станок и печатать дополнительные миллионы рублей, которые в свою очередь ещё более поднимали цены на товары и ускоряли инфляцию. Рост денежной массы в СССР в результате дополнительной эмиссии с 1929 года по 1930 год составил 152%, то есть — денежная масса в СССР увеличилась в 2,5 раза, а цены на продовольствие повысились на 50%. Сталин попытался сковать выпущенные «лишние» деньги, негативно влияющие на инфляцию, — 20 марта 1929 г.: ЦИК и Совнарком приняли постановление о выпуске государственного внутреннего займа сроком на 10 лет на сумму 50 млн. рублей. И облигации этого займа советские власти всех уровней в «добровольно»-принудительном порядке стали навязывать рабочим и крестьянам, прекрасно понимая, что, с учётом темпов обесценивания денег, для рабочих и крестьян это фактически являлось изъятием денег, а для государства в этот период — дешевым кредитованием. Кроме нарушения количественной пропорции «товар-деньги», переизбытка денег, существовала ещё одна причина стремительного роста цен на продукты питания.

«Итак, в 1929 году нет никакой войны, идет бурный рост экономики, но вдруг поднимаются цены на хлеб, — пытается объяснить это факт Ю. Мухин, — Зверев объясняет это так, что увеличился, дескать, спрос на хлеб из-за того, что масса людей перешла в город. А в деревне они, что — хлеб не ели? Это же не объяснение: раз не было резкого роста населения, то не должен был повыситься и спрос ».

Получается, что знаменитый министр финансов при Сталине, многие годы занимавший этот пост, был намного глупее Ю. Мухина? И куда смотрел Сталин, подбирая себе кадры на такой важный в государстве пост? Сделал промашку? Нет, — и со Сталиным и со Зверевым всё в порядке. Просто есть факты в истории, которые Ю. Мухину не дано понять, возможно, никогда. А дело в том, что — не людей-едоков стало больше, а хлеба меньше, в том числе и потому, что огромное количество крестьян в прошлом году и не только ели хлеб, но и его производили намного больше, чем ели, это ведь были успешные, талантливые хлеборобы, а уйдя в город, они перестали производить хлеб, но продолжали его есть. Звереву это понять было просто, а Ю. Мухин ещё долго будет «биться головой о стену» или о Зверева.

Крестьянам не выгодно было трудиться фактически бесплатно, и особенно возмущал их обманный способ грабежа. Это приведет в следующие годы к более трагическим последствиям: по этой причине крестьяне перестанут производить товарное продовольствие, это, в свою очередь, приведет к резкому сокращению продзаготовок, а сокращение продзаготовок уменьшит наполнение продовольственных карточек и ещё более усилит обесценивание добавочно напечатанных денег и зарплат, это, в свою очередь, приведет к угрозе голода в городах и к угрозе резкого сокращения импорта зерна. И обозленный, принципиально «зарубившийся» Сталин станет забирать продовольствие изо рта у крестьян, которое они произвели сугубо для своего пропитания, а конфискация пропитания вызовет известные знаменитые трагические последствия.

В этой партийной дискуссии о судьбах крестьян некоторые сверхретивые ускорители коммунизма предлагали Сталину радикальный коммунистический вариант коллективизации — вместо колхозов, совхозов и коммун артельного и кооперативного типа — абсолютно всё отобрать у крестьян, обобществить и согнать крестьян в жесткие коммунистические коммуны, эдакие первые «ласточки» коммунизма. Сталин раскритиковал эту крайность и пояснил:

«Основным звеном колхозного движения является не коммуна, а артель, но в артели «не обобществляются приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, птица и т.д.».

Немного повторюсь, Сталин в отличие от экзальтированных любителей коммун был прагматиком и прекрасно понимал, и даже сам планировал — в рабоче-«крестьянском» государстве сейчас наступит период невиданной эксплуатации 120 миллионов крестьян, сравнимый только с периодом тиранства и деспотизма Петра Первого, который ввел рабовладельческие принципы — крепостное право. В этом коммунистическом повторе Сталин планировал, что в колхозе почти вся прибавочная стоимость, прибыль колхозов и совхозов пойдет государству, а сельхозработникам, бывшим крестьянам — крохи в виде трудодней, а их семьи должны будут выжить за счет внеурочного труда на своём приусадебном клочке земли — на «мелком огороде» и за счет «мелкого скота и птицы» и коровы. Таким образом достигалась максимальная производительность крестьянского труда, его максимальная прибыльность для власти. Сталин всё просчитал.

Наличие этого государственного клочка земли-огорода размером примерно в 10 соток вокруг дома и этой живности дало минимальную зацепку лукавым советским и современным историкам обозвать этих сельхозрабочих — «крестьянами».

Сталин, как его герой-лодочник в бурю на переправе, терпел, крепился, пытался вдохнуть в своих растерянных оголтелых партийцев больше оптимизма и на апрельском пленуме 1929 года рисовал радужные перспективы: «Сейчас у колхозов имеются два с лишним миллиона гектаров земли. К концу пятилетки колхозы будут иметь более чем 25 миллионов гектаров. За счет кого тут вырастает колхозный клин? За счёт индивидуального бедняцко-середняцкого клина. А как же вы хотите? Как же иначе переводить бедняцко-середняцкие индивидуальные хозяйства на рельсы коллективного хозяйства?»

Обратите внимание, — Сталин признал, что коллективизации подверглись и подвергнуться не только зажиточные крестьяне, но и середняки и бедняки, фактически это и была сплошная коллективизация — и по территории и по классовому разнообразию, о которой Сталин официально объявит только в начале 1930 года. У бедняков для колхоза много не возьмешь, кроме рабочих рук и земельного надела, а откуда взять для колхоза необходимый сельхозинвентарь и достаточное количество лошадей и коров? Ведь МТС и тракторов для колхозов ещё не было — свои заводы ещё не производят. Всё необходимое для колхозов можно было «взять» у середняков и, особенно, у успешных зажиточных крестьян, называемых кулаками, по отношению к которым весной 1929 года Сталин выработал четкую позицию.

Н. Бухарин пытался найти мирный вариант развития сельского хозяйства и убеждал своих партийцев, что кулаки вполне могут вписаться в социалистическое общество, что «кулацкие кооперативные гнезда» будут врастать в систему социалистического хозяйства. Сталин на подобные допущения реагировал резко: