Юрий Коршунов - Россия. Какой она могла бы быть. История приобретений и потерь заморских территорий

Между тем экономическое положение форта Росс ухудшалось. Как земледельческая база русских владений на Аляске он явно не оправдывал надежд правления РАК. Поставка зерновых с каждым годом сокращалась. Если в 1817 году в Новоархангельск из форта Росс было завезено 1396 пудов пшеницы, 995 пудов ячменя, 200 пудов бобов и гороха, то за восемь лет, с 1826 по 1833 годы, из форта поступило всего 6000 пудов пшеницы и ячменя, то есть в среднем по 750 пудов в год. Даже улучшение дел в животноводстве, где с 1817 по 1733 годы поголовье выросло почти в 8 раз, не меняло общей отрицательной тенденции в развитии экономики форта. А.Г. Ротчев принимал энергичные меры по спасению форта Росс. Торгуя с испанцами, он закупал у них зерно, столь необходимое для Аляски. Это позволило ему отправить в Новоархангельск за последние четыре года своего правления 9918 пудов пшеницы, 939 пудов ячменя, 20 пудов ржи, 243 пуда гороха, 246 пудов гречихи, 109 пудов фасоли, 38 пудов кукурузы и 100 пудов сухарей. Ухудшалось положение и в морском промысле, главным образом в добыче котиков. Неограниченная охота, в том числе и американцев, привела к существенному сокращению его поголовья.

Одним словом, форт Росс стал для Российско-американской компании убыточным. Правление РАК не очень думало об имперских интересах России. Ему ближе были другие интересы — прибыль, а форт Росс не только перестал приносить прибыль, но и стал убыточным. Для компании он превратился в бремя, и его решено было продать испанцам. В конце концов А.Г. Ротчеву пришло распоряжение ликвидировать форт в кратчайшее время. Выполняя указание правления, 4 сентября 1841 года он приехал в расположенное неподалеку имение швейцарского эмигранта Суттера и предложил купить форт Росс со всем его имуществом. О цене договорились быстро — 30 тысяч долларов (в ценах того времени). Подготовленный А.Г. Ротчевым текст контракта 12 декабря доставили в Сан-Франциско местному агенту РАК. На следующий день контракт был подписан. За 30 тысяч долларов — сумму, которую Суттер обязался выплатить в четыре срока, с годичными перерывами между платежами, и которую, как известно, никогда не выплатил, Суттер приобрел все постройки форта, пушки, амуницию, сельскохозяйственные орудия, три с половиной тысяч голов рогатого скота и фруктовый сад более чем с двумястами деревьями.

В канун Нового 1842 года, 31 декабря, россияне навсегда покинули форт Росс. На бригантине «Константин» они направились на остров Ситка. Этим, по существу, и закончилась история российской заморской территории на далеком калифорнийском берегу.

Аляску Россия продала Соединенным Штатам в 1867 году. Нельзя сказать, что вопрос этот решался скоропалительно. Еще за десять лет до этого глава морского ведомства генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, младший брат Александра II, писал министру иностранных дел А.М. Горчакову: «…Мне пришла мысль, что нам следовало бы воспользоваться избытком в настоящее время денег в казне Соединенных Северо-Американских Штатов и продать им наши Северо-Американские колонии. Продажа эта была бы весьма своевременна, ибо не следует себя обманывать и надобно предвидеть, что Соединенные Штаты, стремясь постоянно к округлению своих владений и желая господствовать нераздельно в Северной Америке, возьмут у нас помянутые колонии, и мы не будем в состоянии воротить их. Между тем эти колонии приносят нам весьма мало пользы, и потеря их не была бы слишком чувствительна…».

Идея продажи Аляски Соединенным Штатам возникала и раньше. Впервые, правда, в качестве фиктивной продажи, она возникла накануне Крымской войны. Опасаясь, что Англия, обладавшая мощным флотом, отторгнет далекую, и незащищенную колонию, Россия решила оформить ее фиктивную продажу США. Рассчитывали, что с американцами Великобритания связываться не станет. Однако фиктивная продажа не состоялась, очевидно, из-за юридической уязвимости. Больше того, чтобы как-то сохранить свои заморские территории, в 1854 году, буквально накануне Крымской войны, Россия подписала с Англией так называемую «конвенцию о нейтрализации». Ее суть заключалась в том, что Россия обязалась не продавать Аляску Соединенным Штатам. Великобритания этого крайне опасалась. Именно подписанная накануне войны «конвенция о нейтрализации» и исключила посягательство Англии на совершенно незащищенную Русскую Америку.

К середине 1860-х годов обстановка в мире изменилась. Тем не менее об идее приобретения Аляски в Вашингтоне не забыли. «Не готова ли Россия продать свои американские территории? Ведь ваша страна нуждается в средствах», — примерно так спросили Э. Стекля, российского посланника в Вашингтоне. Э. Стекль ответил, что это невозможно, но петербургское начальство о разговоре, естественно, проинформировал. В это время Россия действительно остро нуждалась в деньгах. Финансовое положение страны после Крымской войны было крайне тяжелым.

Между тем, как выразился великий князь, Соединенные Штаты в середине XIX века энергично проводили «округление» своей территории. Увязшему в европейских войнах Наполеону они предложили продать принадлежавшую Франции Луизиану. Император понял смысл предложения: «не продадите — возьмем сами» — и согласился. За пятнадцать миллионов долларов Франция продала огромную территорию, составляющую сегодня двенадцать центральных штатов. В аналогичном положении оказалась и Мексика. За пятнадцать миллионов долларов настойчивому покупателю она уступила Калифорнию. Купля-продажа состоялась после того, как у нее силой был отнят Техас.

Слово «кругление» в середине XIX века в США было в ходу. В стране буквально царило опьянение от непрерывно расширяемой территории. «Америка — для американцев!» — таков был смысл доктрины, провозглашенной президентом Д. Монро еще в 1823 году. В выступлениях государственных деятелей постоянно звучала мысль: «Сама судьба предопределила Соединенным Штатам владеть всем континентом». Государственный секретарь Уильям Стюарт, ставший позднее главным действующим лицом в купле-продаже Аляски, как-то сказал: «Стоя здесь (в Миннесоте — Ю. К.) и обращая взор к Северо-Западу, я вижу русского, который озабочен строительством гаваней, поселений и укреплений на оконечности этого континента как аванпостов С.-Петербурга. Я могу сказать: “Продолжай, строй свои аванпосты вдоль всего побережья, вплоть до Ледовитого океана — они станут аванпостами моей собственной страны — монументами цивилизации Соединенных Штатов на Северо-Западе”».