Юрий Коршунов - Россия. Какой она могла бы быть. История приобретений и потерь заморских территорий

В 1748 году императрица Елизавета Петровна пожаловала на двадцать лет «звериный промысел в Ледовитом океане» графу П.И. Шувалову. На следующий год управляющий его «сальной» конторой снарядил на Шпицберген несколько судов. Подходя к острову, с одного из них увидели дым. Возле костра сидели четверо. Когда спущенная шлюпка подходила к берегу, к ней бросились обросшие, одетые в звериные шкуры люди. Кормщик согласился забрать их вместе с багажом. Он был немалый — состоял из 50 пудов оленьего жира, 210 медвежьих и оленьих шкур и более чем 200 шкурок белых и голубых песцов.

История спасенных поразила всех. В 1743 году на Шпицберген ушла ладья во главе с опытным кормщиком А. Химковым. У острова ладью затерло во льдах. Решили зимовать. Вспомнили, что где-то на берегу находится построенная несколько лет тому назад изба. С тремя моряками А. Химков пошел ее искать. Опытный помор, он взял с собой ружье, рог с порохом и пулями на двенадцать выстрелов, топор, котелок, двадцать фунтов муки, огниво, трут и нож. Разыскав избу, моряки заночевали. Наутро, когда вернулись на берег, вместо ледяного поля с нагроможденными торосами они увидели чистую воду. Ладьи не было. Что оставалось делать? Подбодрив товарищей, А. Химков вернулся в избу. Закипела работа. Избу очистили, заново проконопатили. Двадцать зарядов позволили убить несколько оленей. Когда иссяк порох, начали мастерить ручное оружие. На берегу подобрали большой железный крюк и доску с гвоздями. Соорудили кузницу.

Из крюка выковали молоток, из гвоздей — наконечники. Используя гибкие еловые сучья, смастерили самострелы. С их помощью били зверя. Расставленные ловушки снабжали зимовщиков песцами. Летом на остров слетались тысячи птиц. Их можно было просто бить палками. Прибрежные воды кишели рыбой. Ее ловили самодельными мешками из оленьих шкур.

Прошел год, второй, третий. Одежда и обувь сносились. Зимовщики научились выделывать оленьи, медвежьи и песцовые шкуры. Из рыбьих костей изготовили иглы. Из шкур шили одежду и обувь. Соль выпаривали из морской воды. Свежее мясо, заготовленная на зиму трава, оленья кровь, охота и длительная ходьба спасали зимовщиков от цинги. Рассказы моряков о более чем шестилетнем пребывании на Груманте звучали фантастически. Книга «О приключениях четырех российских матросов к острову Ост-Шпицберген бурей принесенных, где они шесть лет и три месяца прожили» обошла весь цивилизованный мир.

Рассказ А. Химкова заинтересовал П.И. Шувалова. Он решил отправить на Шпицберген судно с зимовкой. На следующий год команда привезла много данных, подтвердивших рассказ моряков. Отчет шуваловской экспедиции наделал много шума. Стало очевидно, что на Шпицбергене можно жить. Нашлись даже желающие переселиться туда с семьями. Однако монополия принадлежала П.И. Шувалову, и это не позволяло развернуться архангельским купцам и поморам. В 1768 году, когда срок монополии истек, по ходатайству архангельского купечества и указанию Екатерины II Сенат постановил: «Отдать как промысел… сала, так кож, морских зверей, моржового зубья и трески-рыбы промышленникам Архангельской губернии и всем тамошним обывателям, могущим иметь от того свое пропитание, в вольную и свободную куплю и продажу, а выпуск сала за море отдать на десять лет одному только купечеству города Архангельского».

Мудрая императрица понимала нерентабельность казенной монополии. Частная инициатива и предприимчивость архангелогородцев привели во второй половине XVIII века к бурному расцвету русских промыслов на Шпицбергене. Посетивший в 1780 году Шпицберген англичанин писал о встрече с россиянами: «Эти люди имели довольно странный вид… У них были длинные бороды, меховые шапки, платье (тулупы) из шкур черных овец шерстью вверх, сапоги и длинные ножи вроде сабель, прикрепленные сбоку. Когда мы прибыли к поселению, мы представились… командиру и фельдшеру, которые нас встретили весьма любезно и пригласили посетить их дом, где мы сели отдохнуть. Наших людей угостили мясом…

Фельдшер сообщил мне следующие данные о русской колонии в Смеренбургской гавани: компания русских купцов в Архангельске ежегодно отправляет сюда одно судно приблизительно в 100 регистровых тонн с экипажем, состоящим из капитана, шкипера, фельдшера, штурмана, кока и человек 15 команды. Люди снабжаются мушкетами, порохом, большими ножами и другим оружием, необходимым для ловли китов, моржей, тюленей, белых медведей и песцов. С хорошим запасом муки, водки, платья, лыж, лесными материалами, строительными инструментами и другими необходимыми вещами это судно ежегодно в мае месяце выходит из Архангельска и прибывает в июне или в июле в Смеренбургский порт, где высаживает новых колонистов».

В конце XVIII века правительство ввело обязательную регистрацию промышленников, отправляющихся на промысел в «Северный океан». Губернское правление завело книги для записей «подаваемых прошений об отпуске рабочих людей на Грумант или Новую Землю и им хлеба». В книгах, например, значится, что в 1797 году на промысел вышло 7 судов со 110 промышленниками, в 1798 году — 9 судов со 148 промышленниками, в 1799 году — 7 судов со 120 промышленниками. Практически весь XVIII век Шпицберген находился в безраздельном пользовании сотен смелых русских поморов. На берегах многочисленных бухт и заливов острова появились русские избы.

Легендарным жителем, «патриархом Шпицбергена», стал один из потомков первооткрывателя острова Иван Старостин. Сначала он плавал на остров летом, но когда умерла жена, переселился на него на постоянное жилье. Связь с материком поддерживал через многочисленную родню, приезжавшую с запасами продуктов и за охотничьими трофеями. На Шпицбергене Иван Старостин зимовал 32 раза. Умер он в 1826 году и был похоронен на берегу Ис-фьорда. Мужественный образ помора, пятнадцать лет безвыездно прожившего на Шпицбергене в тишине, которая нарушалась лишь выстрелами собственного ружья, восхищал исследователей Арктики. Мыс, на котором похоронен Старостин, назвали его именем.

Первая научная экспедиция на Шпицберген была задумана русским правительством по проекту М.В. Ломоносова. В 1764 году шесть транспортных судов доставили на Шпицберген «провиант и материалы для постройки 10 изб, бани и амбара». Однако в последующие два года корабли под командованием капитана 1-го ранга В.Я. Чичагова пробиться к Шпицбергену не смогли.

Настоящее паломничество научных экспедиций на остров началось в XIX веке. Кто только не побывал на Шпицбергене, который, по образному выражению Норденшель-да, превратился в «музей арктической природы под открытым небом». Со Шпицбергена начинал свой путь к Северному полюсу Пэрри. Не один год работали на острове шведские геологи Торель и Норденшельд. Установил на Шпицбергене свою вековую метку [37] Геодезический знак. — Ред. адмирал С.О. Макаров, посетивший остров в 1899 году на ледоколе «Ермак».