Сборник статей - Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты

© Г. П. Бельская, составление, 2012

© АНО «Редакция журнала “Знание-сила”», 2012

© «Вест-Консалтинг», компьютерная верстка, макет, 2012

Двести лет назад калейдоскоп стремительно развивающихся событий в Европе привел Россию к войне с Францией, к войне, которую впоследствии назовут Отечественной. Такая война взрывает жизнь. Она перетряхивает понятия и представления, меняя традиционный уклад, уносит все привычное, обыденное, избыточное, оставляя лишь жесткий каркас, остов жизни, зачастую и его, калеча и ломая. Она оголяет не только ежедневное бытование, но и внутренний человеческий облик.

Тем не менее, именно такие войны способны пробудить высочайший дух в человеке, в такие войны совершаются подвиги самопожертвования. И героическое звучание 1812 года долгим эхом отдавалось в дальнейшей истории России, эхом, напоминавшим о народном подвиге.

В это эхо жадно вслушивались в тяжкие годы испытаний уже следующего, XX века, черпая силу и надежду, снова воюя и снова сокрушая врага. К нему прислушивались, стараясь понять странности и несоответствия в политике и жизни того XIX века, вызвавшего эту войну. О нем вспоминали, докапываясь до корней декабрьского восстания 1825, когда русские офицеры вышли на Сенатскую площадь. Эта война повлияла на всю историю России.

Предлагаемая вашему вниманию книга составлена из статей, опубликованные в журнале «Знание-сила» в 2010–2012 годах и написанных учеными-историками, работающими в ведущих университетах Москвы, Саратова, Самары докторами исторических наук, профессорами Виктором Безотосным, Владимиром Земцовым, Андреем Левандовским, Анатолием Садчиковым, Николаем Троицким, Оксаной Киянской, Анастасией Готовцевой и, к сожалению, умершим в 2010 году Михаилом Фырниным. Есть в сборнике статья известного популяризатора истории, кандидата исторических наук Елены Съяновой и статьи знатоков отечественной истории, писателей Михаила Лускатова и Салавата Асфатуллина.

На смену социальным бурям и потрясениям Французской революции в Европу очень быстро пришла эпоха наполеоновских войн. Калейдоскоп событий разворачивался стремительно. Скоропалительные политические решения и допущенные просчеты во многом объяснялись именно этим. Политики должны были в цейтноте реагировать на события, подталкивающие их к войне и оказывались, порой, заложниками чрезвычайных обстоятельств. В результате старушка-Европа, не успев оглянуться, оказалась крепко скованной наполеоновскими цепями.

Почему французы и русские воевали друг с другом? Неужели из чувства национальной ненависти? А может, Россией владела жажда расширить границы, увеличить свою территорию? Конечно, нет. Тем более что среди значительной части российской правящей элиты в начале XIX века утвердилось мнение, что «Россия в пространстве своем не имела уже нужды в расширении».

А Наполеон? Почему, придя к власти на гребне революционной волны, он увлек за собой не только французов, но и итальянцев, немцев, даже испанцев, не говоря уже о поляках со своим страстным вожделением создать СВОЮ европейскую империю? И почему народы Российской империи, послушные воле своего самодержца, решили разрушить наполеоновскую мечту? Чем она так не нравилась русским, англичанам, пруссакам, австрийцам, шведам, испанцам и другим народам? Какая логика заставляла эти силы воевать друг с другом? И конкретно о России: какие цели преследовала она, создавая и активно участвуя в антинаполеоновских коалициях?

О том, что эти вопросы весьма сложны и неоднозначны, свидетельствует тот факт, что в описываемое время почти все страны-коалиционеры хотя бы раз переходили в противоположный стан, то есть бывшие союзники оказывались по разные стороны баррикад и становились противниками. Неизменным в наполеоновские войны оставалось лишь военное противостояние французов и англичан.

Итак, главными игроками на европейской арене выступали постреволюционная Франция и «владычица морей», или «мастерская мира» – Англия. Непрерывное соперничество между этими державами насчитывало несколько столетий, и именно антагонистические противоречия между ними диктовали и определяли основное содержание наполеоновских войн как двух главных оппонентов в споре за преобладание на континенте. В Европе можно выделить еще три крупных государства, способных тогда влиять на расстановку сил, – Россию, Австрию и Пруссию. Остальные в силу своего расположения или малых размеров не являлись самостоятельными игроками и не могли проводить независимую политику без оглядки на сильных соседей.

Россия занимала особое место, так как, бесспорно, являлась великой европейской державой, обладая огромной территорией и значительными людскими и материальными ресурсами. Она приближалась по значимости к Франции и Англии, и ее мощь была сопоставима с лидерами. В раздробленной на мелкие государственные образования Центральной Европе роль периферийных полюсов притяжения всегда играли Австрия и Пруссия. Вокруг них традиционно группировались мелкие феодальные владения, хотя всегда были сильны и конкурентные австро-прусские противоречия, что облегчало Наполеону проведение французской политики. В отличие от Австрии и Пруссии, Россия, как и Англия, была менее уязвима, что давало ей большую самостоятельность и свободу маневрирования. От ее позиции и поведения зависело тогда многое, кроме того, находясь географически очень выгодно, не в центре Европы, она могла выбирать союзников. Пожалуй, Россия оставалась единственной крупной континентальной державой, с мнением которой Наполеон вынужден был считаться.

Естественно, у России существовали свои предпочтения и свои серьезные интересы на Балтике, в Польше и Германии, на Балканах и в Восточном Средиземноморье. Собственно Российская империя в тот период могла предпочесть одну из трех моделей реагирования на борьбу в Европе – поддержать Францию, вступив с ней в союз против Англии, остаться нейтральной или, наконец, вместе с Англией выступить против Франции и попытаться втянуть в антинаполеоновский союз как можно больше европейских стран.

Во внешней политике России в 1800–1815 годы были в разное время опробованы все три модели поведения. Но на наш взгляд, второй вариант стал со временем чисто теоретическим. Хотя Александр I в самом начале своего царствования хотел бы оставаться нейтральным, но реализовать подобный вариант просто не сумел. Существование такого крупнейшего государства, как Россия, уже было немыслимо вдали от общеевропейских интересов. Диапазон возможных приоритетов – с кем и против кого «дружить» – был невелик. Выбор был в пользу Франции или Англии. Почему же Россия то выступала совместно с Англией, то находилась в союзе с Францией? Почему столь кардинально менялась ее позиция?