Александр Доманин - Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории

Франциск I, однако, не собирался останавливаться на достигнутом. В середине октября 1524 года французская сорокатысячная армия перешла через Альпы и двинулась к Милану. 26 октября Шарль де Ланнуа, у которого было только шестнадцать тысяч человек, узнав, что к Милану приближается куда более сильная армия французов, решил, что он не сможет удержать город, и отступил в Лоди. Вступив в Милан, Франциск по совету своих генералов двинулся к Павии, где остался Антонио де Лейва с имперским гарнизоном достаточно большого размера – около девяти тысяч человек, в основном наемников.

Попытки взять Павию штурмом закончились для французов неудачей, и Франциск перешел к планомерной осаде крепости. Была построена сильная циркумвалационная линия и французы, расположив свою армию в огороженном стеной охотничьем парке в Мирабелло, спокойно ожидали капитуляции голодающих защитников. Гарнизон Павии, однако, держался крепко. Французам же пришлось несколько ослабить армию. Франциск, посчитавший, что падение Павии всего лишь вопрос времени, отправил значительное войско под командованием шотландца Джона Стюарта на помощь римскому папе под Неаполь. Частично, впрочем, этот уход был компенсирован подошедшими на помощь французам наемниками из так называемого «Черного отряда» Джованни ди Медичи. Однако и вместе с наемниками французское войско теперь насчитывало менее тридцати тысяч человек. А между тем, в январе 1525 года Ланнуа получил подкрепление – пятнадцать тысяч свежих ландскнехтов под командованием Георга фон Фрундсберга – и перешел в наступление. Его генерал д’Авалос захватил французский опорный пункт в Сан-Анджело, перерезав коммуникации между Миланом и Павией. К началу февраля Ланнуа был уже всего в нескольких километрах от Павии. Его армия теперь не уступала французской в численности, а если прибавить солдат гарнизона Павии, то и превосходила ее, о чем, правда, де Ланнуа не имел ни малейшего представления.

Имперская армия Ланнуа и д’Авалоса расположилась в нескольких сотнях метров от циркумвалационного вала. Она, впрочем, долгое время не предпринимала действий по деблокированию Павии, поскольку ее командующие считали, что французы имеют значительное превосходство в силах. Франциск тоже не нападал, поскольку надеялся на развал имперского войска, в котором наемникам уже долгое время не платили жалованье. В конце концов, имперская армия решилась перед отступлением от Павии провести последнюю атаку. Фактически атака имперцами затевалась только для того, чтобы «сохранить лицо», но все пошло по достаточно неожиданному сценарию.

Темной ночью с 23 на 24 февраля незаметно для французов испанские саперы пробили в кирпичной стене парка в Мирабелло три бреши, используя для этого тараны, ломы, кирки и другой инструмент. Когда это было сделано, войско имперцев выступило из своего лагеря и через пробитые бреши устремилось в Охотничий парк. Важную силу составляла первая колонна мушкетеров из испанцев и немецких ландскнехтов. Именно эта трехтысячная группировка, вооруженная новейшим на тот момент оружием – мушкетами – сыграла главную роль в предстоящей битве.

Получив сведения о выступлении противника, Франциск I на рассвете поднял свою армию по тревоге. Сам он во главе конных жандармов с полевой артиллерией поскакал навстречу имперцам. Французская конница при поддержке артиллерии атаковала конницу имперцев и стала ее теснить. Но испанские мушкетеры открыли убийственный огонь из-за деревьев, изгородей и других укрытий. К тому же рыцарская конница оказалась на линии огня своей же артиллерии, и та стала совершенно бесполезной. Рыцари гибли сотнями, сгрудившись и не имея возможности провести атаку против рассыпавшихся по парку мушкетеров. Подоспевший на помощь «Черный отряд» оказался под двойным ударом имперской пехоты: к этому времени на поле боя подоспели и отчаянные защитники Павии. Не выдержав удара, наемники Медичи начали разбегаться. Только к этому периоду битвы подошла лучшая часть королевской пехоты – швейцарские наемники. Но их приход запоздал, к этому времени имперцы имели уже явное преимущество. Окруженная превосходящими силами, швейцарская пехота также была разгромлена.

Видя явное поражение своей армии, арьергард французов не решился вступить в бой и бросился отступать. Более того, спасая в панике свои жизни, они, перейдя через реку Тичино, взорвали за собой мост, обрекая тем самым на уничтожение еще остававшиеся в парке французские части. Результатом этой трусости стало пленение большинства французов. В плен попал и сам король Франциск. Французская армия перестала существовать. Не менее десяти тысяч ее солдат было перебито и, по меньшей мере, столько же взято в плен.

Битву при Павии большинство историков называют первой битвой Нового времени. В ней впервые главную роль сыграло массовое применение ручного огнестрельного оружия – мушкетов. С залпами в парке Мирабелло окончательно уходила в прошлое эпоха рыцарства. Тяжеловооруженная конница уступала свое место на полях сражений вооруженной огнестрельным оружием пехоте. В политическом плане поражение французов под Павией тоже оказалось довольно весомым. Несмотря на то что Итальянские войны продолжались еще долго, именно Павия переломила исход войны в пользу Габсбургов. Французы потеряли Италию и, несмотря на продолжающиеся попытки ее вернуть, успеха в этом не имели. Мир в Като-Камбрези утвердил Испанию как гегемона Европы – иное дело, что она не смогла долго удержаться в этой роли.

В начале XVI века, с воцарением в Блистательной Порте султана Селима I Грозного, Османская империя возобновляет свою грандиозную программу завоеваний, слегка приостановившуюся при Баязиде II. Селим направляет свой удар на восток, против Сефевидского Ирана и мамлюкского Египта. Обе войны были чрезвычайно успешными для Порты. Селим отвоевал у Сефевидов восточную Анатолию и почти весь Ирак, а мамлюкское государство было просто уничтожено и Египет вошел в состав империи. Далее Селим собирался пойти по стопам Александра Македонского и двинуться в Индию, но в 1520 году скончался от чумы.

Новым султаном стал сын Селима, Сулейман, при котором могущество османов достигло своего апогея. Не случайно в Европе этот султан заслужил прозвище Великолепный. Сулейман весьма успешно продолжил завоевательную политику отца. Он, однако, отказался от дальнейших походов на восток, сделав главной целью завоевания в Европе. Уже в 1521 году войска Сулеймана захватывают Белград, взяв реванш у венгров за тяжелую неудачу 1456 года. В следующем году приходит черед Родоса – владения рыцарей-иоаннитов (госпитальеров), самых непримиримых врагов османов. После шестимесячной осады почти неприступная крепость пала. Теперь Сулейман мог обратиться против своего главного противника в борьбе за господство над Балканами – Венгрии.