Юрий Тавровский - Чудесный Китай. Недавние путешествия в Поднебесную: география и история

Дворец Потала

Золотые крыши Лхасы

Потала – это настоящий небоскреб в сравнении с другими зданиями Лхасы. Я насчитал примерно 15 этажей как в белой, так и в пурпурной части дворца. В Джокханге, по моим подсчетам, всего пять этажей. «Небоскребы» как бы лежат на склонах горы, опираясь на ее мощь. По каменным ступеням и утоптанным земляным дорожкам бредут по крутому склону бедняки в обносках и богачи в новеньких, отороченных мехом халатах. Вращая свои молитвенные барабаны, они проходят мимо прилепленных к склону горы домов с монашескими кельями, мимо нарисованных прямо на скалах изображений Будды, мимо массивных деревянных ворот с бронзовыми украшениями. По пути паломники успевают повязать на святые места хадак, белый ритуальный шарф, символизирующий уважение и чистоту помыслов. Внутри просторных залов «духовной» части дворца в полутьме возвышаются огромные статуи сидящего Будды. Вокруг них нескончаем поток паломников. Горят плошки с маслом, весь воздух пропитан его не слишком приятным запахом. Стены украшены танка и цитатами из сутр. На крыше дворца позолоченные (а может быть, золотые) украшения в форме то ли молитвенных барабанов, то ли колоколов. На ослепительном горном солнце горит золотой символ тибетского буддизма – Колесо жизни с двумя сидящими оленями по сторонам. Точно такое же Колесо жизни установлено и в пекинском храме Юнхэгун, крупнейшем тибетском храме за пределами собственно Тибета.

У далай-лам, одновременно светских и духовных правителей Тибета, на протяжении многих веков сложились особые отношения с Китаем. Уже первый объединитель всех тибетских уделов Сонцзан Гамбо стремился наладить с правившей тогда Китаем династией Тан (618–907) официальные связи и после нескольких попыток добился этого, взяв в жены Вэньчэн, одну из дочерей китайского императора. За два года до этого он женился на принцессе из Непала, которая в приданое принесла две статуи Будды. Дочь Сына Неба с многочисленной свитой прибыла в Лхасу из Сиани в 641 году и тоже привезла в приданое статую Будды, которая и по сей день стоит в храме Джокханг. Принцессу по традиции сопровождала большая свита, в которой были ученые, инженеры и художники, давшие ускорение местной экономике и культуре. Их приезд способствовал завершению заложенного в 637 году дворца Потала.

Начатый Сонгцзан Гамбо двухсотлетний период процветания и стабильности сменился четырьмя веками междоусобиц и ослабления связей с Китаем, также переживавшим не лучшие времена в своей истории. Только в 1270 году тибетско-китайские отношения достигли своей новой вершины и император правившей тогда Китаем монгольской династии Юань (1271–1368) Хубилай присвоил Пагба-ламе, главе одной из буддийских сект под названием «Сакья», титул «императорский наставник». Он же построил в своей столице Даду (Пекине) дворец и ламаистский храм Юнхэгун. Высший придворный титул позволял Пагба-ламе не только вершить дела буддизма во всем Китае, но и наделял его высшими административными полномочиями в Тибете. Провозгласившие династию Юань монголы еще до установления контроля над Китаем хорошо знали хитросплетения борьбы за власть между разными сектами и региональными группировками Тибета. Ставка на секту «Сакья» оказалась верной, мир и спокойствие были восстановлены, а Тибет стал считаться одним из административных районов Китая. Была оказана помощь в реставрации Поталы.

Пережив несколько бурных периодов тибетской и китайской истории, дворец-монастырь вновь утратил свою величественность и к середине XVII века имел жалкий вид. Но тут «колесо жизни» сделало очередной оборот, и власть в Китае установила маньчжурская династия Цин (1644–1911). Как и другой чужеземной династии, Юань, новой власти были понятны проблемы окраин империи, заселенных некитайскими народами. Тогдашний хозяин Поталы Далай-лама VII добрался до Пекина, где встретился с Сыном Неба и получил из его рук документ, который подтверждал право на титул и связанные с ним религиозные и административные полномочия. И опять правителю Тибета была оказана всевозможная поддержка, включая очередное восстановление Поталы.

С тех пор каждое перерождение в очередного Далай-ламу и в равнозначного по святости и власти Панчен-ламу утверждается правительством Китая. Мальчик по имени Лхамо Тхондуп стал нынешним Далай-ламой XIV в феврале 1940 года, когда «живые будды» более низких рангов решили, что именно он – новое перерождение Далай-ламы XIII, а правительство Китайской Республики утвердило этот выбор. В 1995 году шестилетний мальчик Гялцань Норбу был выбран среди трех тщательно отобранных кандидатов традиционным методом жеребьевки из золотой вазы в монастыре Джокханг и стал Панчен-ламой XI, в которого переродилась душа «ушедшего в нирвану» шестью годами раньше Панчен-ламы Х. Итог жеребьевки был вскоре утвержден правительством КНР.

Потала – главный, но не единственный великий храм Лхасы. Ведь это название в переводе с тибетского означает «место богов». Много святых, много сект, много храмов и монастырей. В центре города в IX веке был построен храм Джокханг, который по числу паломников опережает Поталу. В XV веке великий лама Цонгкапа со своими многочисленными последователями добавил Лхасе три крупных монастыря – Ганден, Сера и Дрепунг. Не успев не то что осмотреть, но даже посетить эти святилища, мы отправились во второй по размерам и важности тибетский город Шигадзе, где действует монастырь Ташилунпо, резиденция Панчен-ламы, который наравне с Далай-ламой является верховным религиозным авторитетом Тибета.

Наш путь был долог и труден, как и полагается дороге к настоящему храму. На выезде из Лхасы трасса вполне «цивилизованная» – двухрядная, асфальтированная, со столбиками ограждения на опасных участках. Постоянно открываются замечательные виды серпантинов горных дорог, пасущихся яков, редких полей со снопами скошенной соломы, за ближними горами появляются заснеженные вершины. На перевалах стоят цветастые арки с названиями на китайском и тибетском языках, а чуть поодаль – обо , горки из камней, которые складывают путники в качестве подношения богам, ответственным за безопасность путешествия. Помолиться о безопасности совсем не лишне – вскоре дорога становится однорядной, прижимается к склону гор так, что из окна видна только пропасть и раскиданные на дне остовы упавших машин. Настоящий страх приходит при виде движущегося по нашему же склону навстречу тяжелого грузовика. Разъехаться негде. Но опытные водители знают расположение буферных зон, и грузовик остается позади. Впереди видим группу велосипедистов, натужно крутящих педали спортивных машин со множеством передач. Их сопровождает машина-лидер с надписью на борту о том, что это искатели приключений из далекой Канады. Поражаешься их выносливости и здоровью, ведь даже в удобном кресле автобуса становится трудно дышать.