Александр Торопцев - Москва. Путь к империи

Что же именно построил Юрий Владимирович в Москве? Сооружением основателя Москвы были, несомненно, деревянные стены Кремля, за коими могли находить себе защиту крестьяне сел Кучковых и новые поселенцы. Но эти стены были даже не дубовыми, потому что таковые, согласно летописям, построил Иван Калита.

Что же такое были Кучковы села до основания на Москве-реке города?

«К числу Кучковых сел, по преданиям, принадлежали Воробьево, Симоново, Высоцкое, Кулишки, Кудрино и Сущево, называют и другие; и там, еще до основания Москвы как города, были, конечно, свои церкви, ибо села отличаются от деревень церквами. Одно только известно, что Кучковы села не совпадали с городом Москвой. Кучково поле начиналось именно с того места, где идет теперь Лубянка, а дом боярина находился будто близ нынешних Чистых прудов…» [26] Назаревскии В. Из истории Москвы. 1147–1703 гг. Очерки. М., 1896. С. 2–4.

Известный русский историк XIX века Иван Егорович Забелин в своей работе «История города Москвы» говорит о том, что Москва-река являлась одной из самых лучших и удобных дорог, связывающих места обитания племен кривичей, города Поднепровья, а также население Балтийского побережья со знаменитой в IX–XII веках Болгарской ярмаркой в городе Болгар — расположенной в устье Камы столице Волжской Болгарии.

«Древнейший и прямой путь от Смоленска или собственно от вершин Днепра к Болгарской ярмарке пролегал сначала долиною Москвы-реки, а потом долиною Клязьмы, которых потоки направлялись почти по прямой линии на восток. Из Смоленска ходили вверх по Днепру до теперешнего селения Волочек, оттуда уже шло сухопутье — волоком верст на 60 до верхов Москвы-реки. Так путешествовал Андрей Боголюбский (Сказание о чудесах Владимирской иконы Богоматери). Но более древний путь мог проходить из Смоленского Днепра рекою Устромою, переволоком у города Ельни в Угру, потом из Угры вверх рекою Ворею, вершина которой очень близко подходит к вершине Москвы-реки, даже соединяется с нею озером и небольшою речкою. Затем дорога шла вниз по Москве-реке, начинающейся вблизи города Гжатска и текущей извилинами прямо на восток. Приближаясь к теперешней Москве-городу, река делает очень крутую извилину на север, как бы устремляясь подняться поближе к самому верховью Клязьмы, именно у впадения в Москву-реку Восходни, где теперь находятся село Спас и знаменитое Тушино <���…> Из самой Москвы-города река направляется уже к юго-востоку, все более и более удаляясь от потока Клязьмы. Таким образом, Московская местность, как ближайшая к потоку Клязьмы, являлась неизбежным переволоком к Клязьменской дороге. Этот переволок с западной стороны от города в действительности существовал вверх по реке Восходне, несомненно, так прозванной по путевому восхождению по ней в долину Клязьмы и притом <���…> почти к самой вершине этой реки» [27] Забелин И. Е. История города Москвы. М.: Наука, 1993. С. 11–12. .

Историк XX века академик М. Н. Тихомиров в работах о Москве не отрицал «возможности существования здесь (в районе Боровицкого холма. — А. Т. ) какого-нибудь населенного пункта, городка или ряда городков» задолго до XII века.

«Это раннее заселение объясняется тем, что район Москвы представлял собой значительные удобства для поселенцев. Вдоль рек здесь тянулись большие заливные луга, в густых лесах водились дичь и дикие пчелы, реки и озера изобиловали рыбой. Территория Москвы представляла собой как бы небольшой остров среди дремучих лесов и болот, окружавших ее со всех сторон. Эта компактность московской территории <���…> имела немалое значение для экономического развития Москвы, которая, естественно, сделалась центром сельскохозяйственной округи». Подобных утверждений самых авторитетных ученых можно привести немало.

Но есть и другие ученые, которые считают, что вплоть до второй половины XIII века, то есть до момента, когда князем Москвы стал Даниил Александрович, сын Александра Невского, Москва не являлась крупным и сколь-нибудь значимым для Руси городом. Их уверенность основана, следует повториться, на упорном нежелании летописцев говорить о Москве XI, XII, да и первой половины XIII столетия, и этот факт нельзя игнорировать.

Об упоминаниях, фрагментарных и редких, летописцами Москвы XII века было сказано в главе, посвященной Андрею Боголюбскому. Следующее столетие в этом отношении мало чем отличается от предыдущего.

В 1212 году после смерти Всеволода III Юрьевича (Всеволода Большое Гнездо) старшие его сыновья, Константин и Юрий, повели между собой упорную борьбу за власть. Их младший брат Владимир-Дмитрий Всеволодович сначала встал на сторону Юрия, но затем переметнулся к Константину. Тот повелел ему перебраться из Волока-Ламского в Москву и защищать этот город. В 1213 году Юрий заключил со своим противником мир, а младшего брата Владимира-Дмитрия отправил из Москвы со словами: «Даю тебе южный Переславль, нашу отчину; господствуй в нем и блюди землю Русскую».

О том, что для Москвы успел сделать за столь короткий период двадцатилетний Владимир-Дмитрий, летописи не говорят, но покидал он Боровицкий холм с тяжелым чувством. То ли грустно ему было расставаться с городом, то ли предвидел, что добром не кончится для него эта ссылка в пограничный с половецкими степями Переяславль. Блюсти Русскую землю — почетная княжеская обязанность, но в Москве-то, окруженной непроходимыми лесами, болотами, делать это куда спокойнее.

Владимир-Дмитрий ослушаться старшего брата не посмел, он приехал в Переяславль, женился там, отпраздновал по-княжески широко свадьбу и тут же пошел воевать. На Русь налетел крупный отряд половцев, молодой князь смело выступил врагу навстречу со своей дружиной, но проиграл сражение и попал в плен. Только через три долгих года его освободили из плена. Вернувшись на родину, он получил в удел город Стародуб на Клязьме, где и жил тихо, никому не мешая. В 1224 году, приняв схиму, скончался.

После этого эпизода, косвенным образом связанного с Москвой, о городе в летописях не сказано ни слова вплоть до 1238 года.

Ни одна хронология истории Русского государства не обходится без фиксации года нашествия хана Батыя как одного из ключевых моментов, как важнейшего события в судьбах многих восточноевропейских народов, а русского народа в особенности. Хотя уже в XIX веке некоторые ученые скептически относились к общепринятому мнению о том, что нашествие Орды имело катастрофические последствия для Русского государства. Были и есть в настоящее время ученые, которые придерживаются совсем уж смелой идеи о якобы благотворных последствиях нашествия Орды для русского народа, ограбленного, поставленного на колени, вынужденного платить дань ханам и терпеть выходки ханских баскаков, при этом еще и улыбаться им приветливо: попробуй не улыбнись, глядя, как черноусый шустрый баскак уводит твою дочь на поругание — обвинят тебя во всех грехах тяжких и… Разные существуют мнения по поводу нашествия Орды, не стоит даже и пытаться примирить непримиримое. Но прежде чем принять ту или иную точку зрения по одному из важнейших вопросов мировой истории, неплохо бы было каждому желающему познакомиться хотя бы с некоторыми пунктами «Ясы» Чингисхана, в которой отразилась суть не только этого гениального человека, возомнившего себя чуть ли не Богом и решившего завоевать мир «от моря до моря», но и суть идеологии Орды, очень близкой, надо иметь смелость признать, к идеологии некоторых вождей XX века, завершивших свой путь в Нюрнберге.