Роберт Стивенсон - Похищенный, или приключения Дэвида Бэлфура Катриона

Он поискал глазами, где бы сесть, и, не найдя ничего более подходящего, присел на край моей кровати, я закрыл дверь и поневоле вынужден был сесть рядом с ним. Чем бы ни кончился этот необычайный разговор, мы должны были постараться не разбудить Катриону; а для этого приходилось сидеть рядом и говорить вполголоса. Невозможно описать, какое зрелище мы с ним представляли: он был в плаще, далеко не лишнем в моей холодной комнате, я же дрожал в одном белье; он держался как судья, а я (не знаю уж, какой у меня был при этом вид) чувствовал себя словно перед Страшным судом.

- Ну? - сказал он.

- Ну... - начал я и запнулся, не зная, что еще сказать.

- Так вы говорите, она здесь? - спросил он с заметным нетерпением, и это меня ободрило.

- Да, она в этом доме, - сказал я, - и я знал, что это всякому покажется необычным. Но не забудьте, как необычна вся эта история с самого начала. Молодая леди очутилась на побережье Европы с двумя шиллингами и тремя полпенни. У нее был адрес этого Спротта в Гелвоэте. Вот вы назвали его своим доверенным. А я могу сказать только одно: он ничем ей не помог, а едва я упомянул ваше имя, начал браниться, и мне пришлось уплатить ему из своего кармана, чтобы он хотя бы взял на хранение ее вещи. Вы говорите о странных обстоятельствах, мистер Драммонд, если вам угодно, чтобы вас называли именно так. Вот обстоятельства, в которых очутилась ваша дочь, и я считаю, что подвергнуть ее такому испытанию было жестоко.

- Этого-то я как раз и не пойму, - сказал Джемс. - Моя дочь была вверена попечению почтенных людей, только я позабыл их фамилию.

- Джебби, - подсказал я. - Без сомнения, мистер Джебби должен был высадиться вместе с ней в Гелвоэне. Но он не сделал этого, мистер Драммонд, и мне кажется, вы должны благодарить бога, что я оказался там мог его заменить.

- С мистером Джебби я вскоре потолкую самым серьезным образом, - сказал он. - Что же касается вас, то, сдается мне, вы слишком молоды, чтобы занять его место.

- Но ведь никого другого не было, приходилось выбирать: или я, или никто! - воскликнул я. - Никто, кроме меня, не предложил свои услуги, и, кстати сказать, вы не слишком мне за это благодарны.

- Я воздержусь от благодарности, пока не узнаю несколько подробнее, чем именно я вам обязан, - сказал он.

- Ну, это, мне кажется, понятно с первого взгляда, - сказал я. - Вашу дочь покинули, попросту бросили в Европе на произвол судьбы всего с двумя шиллингами, причем она не знала ни слова на тех языках, на которых здесь можно объясниться. Забавно, нечего сказать! Я привез ее сюда. Я назвал ее своей сестрой и относился к ней с братской любовью. Все это стоило мне недешево, но не будем говорить о деньгах. Я глубоко уважаю эту молодую леди и старался охранить ее доброе имя, однако, право же, было бы смешно, если бы мне пришлось расхваливать ее перед ее же отцом.

- Вы еще молоды... - начал Джемс.

- Это я уже слышал, - с досадой перебил я.

- Вы еще очень молоды, - повторил он, - иначе вы поняли бы, насколько серьезным был такой шаг.

- Вам легко это говорить! - воскликнул я. - А что мне было делать? Конечно, я мог бы нанять какую-нибудь почтенную бедную женщину, чтобы она поселилась с нами, но, поверьте, эта мысль только сейчас пришла мне в голову. Да и где мне было найти такую женщину, если сам я здесь чужой? Кроме того, позвольте вам заметить, мистер Драммонд, что это стоило бы денег. А мне и без того пришлось дорого заплатить за ваше пренебрежение к дочери, и объяснить его можно только одним - вы не любите ее, вы равнодушны к ней, иначе вы не потеряли бы ее.

- Тот, кто сам не безгрешен, не должен осуждать других, - сказал он. - Прежде всего мы разберем поведение мисс Драммонд, а потом уж будем судить ее отца.

- В эту ловушку вам меня не заманить, - сказал я. - Честь мисс Драммонд безупречна, и ее отцу следовало бы это знать. И моя честь, смею вас заверить, тоже. У вас есть только два пути. Либо вы поблагодарите меня, как принято между порядочными людьми, и мы прекратим этот разговор. Либо, если вы все еще не удовлетворены, возместите мне все мои расходы - и делу конец.

Он успокоительно помахал рукой.

- Ну, ну! - сказал он. - Вы слишком торопитесь, мистер Бэлфур. Хорошо, что я давно уже научился терпению. И, кроме того, вы, кажется, забываете, что мне еще нужно повидаться с дочерью.

Услышав эти слова и видя, как он весь переменился, едва я упомянул о деньгах, я почувствовал облегчение.

- Если вы позволите мне одеться в вашем присутствии, я думаю, мне уместнее всего будет уйти и тогда вы сможете поговорить с ней наедине, сказал я.

- Буду вам весьма признателен, - сказал он. Сомнений быть не могло: он сказал это вежливо.

"Что ж, тем лучше", - подумал я, надевая штаны, и, вспомнив, как бесстыдно попрошайничал этот человек у Престонгрэнджа, решил довершить свою победу.

- Если вы намерены какое-то время пробыть в Лейдене, - сказал я, эта комната в полном вашем распоряжении, для себя же я без труда найду другую. Так будет меньше всего хлопот: переехать придется одному мне.

- Право, сэр, - сказал он, выпятив грудь, - я не стыжусь своей бедности, до которой дошел на королевской службе. Не скрою, дела мои крайне запутаны, и сейчас я просто не могу никуда уехать.

- В таком случае, - сказал я, - надеюсь, вы окажете мне честь и согласитесь быть мои гостем до тех пор, пока не сможете связаться со своими друзьями!

- Сэр, - сказал он, - когда мне делают такое предложение от чистого сердца, я считаю за честь ответить с таким же чистосердечием. Вашу руку, мистер Дэвид. Я глубоко уважаю таких людей, как вы: вы из тех, от кого благородный человек может принять одолжение, и довольно об этом. Я старый солдат, - продолжал он, с явным отвращением оглядывая мою комнату, и вам нечего бояться, что я буду для вас в тягость. Я слишком часто ел, сидя на краю придорожной канавы, пил из лужи и не имел иного крова над головой, кроме ненастного неба.

- Кстати, обычно в этот час нам приносят завтрак, - заметил я. - Пожалуй, я зайду в трактир, велю приготовить завтрак на троих и подать его на час позже обычного, а вы тем временем поговорите с дочерью.

Мне показалось, что при этом ноздри его дрогнули.

- Целый час? - сказал он. - Это, пожалуй, слишком много. Вполне достаточно и получаса, мистер Дэвид, или, скажем, двадцати минут. Кстати, добавил он, удерживая меня за рукав, - что вы пьете по утрам: эль или вино?

- Откровенно говоря, сэр, я не пью ничего, кроме простой холодной воды, - ответил я.

- Ай-ай, - сказал он, - да ведь этак вы совсем испортите себе желудок, поверьте старому вояке. Конечно, простое деревенское вино, какое пьют у вас на родине, полезнее всего, да только здесь его не достанешь, так что рейнское или белое бургундское будет, пожалуй, лучше всего.

- Я позабочусь о том, чтобы вам принесли вина, - сказал я.