Анатолий Терещенко - Хождение по катынским мифам

А Хрущеву было что скрывать, поэтому он с удовольствием, как архивариус, работал в архивах, уничтожая всё то негативное, что касалось его персонально.

У этого «освободителя» от сталинского тоталитаризма, как уже упоминалось выше, у самого руки были по локоть в крови. Много документов с его подписями под расстрелы он успел уничтожить через своих подручных в органах госбезопасности, в том числе председателя КГБ генерала И. Серова и в высшем партийном бюро.

Ставки в политической борьбе за власть в те годы были предельно высоки. Поэтому, — как писали В. Швед и С. Стрыгин в «Тайнах Катыни», «убойному» компромату на «сталинистов» Хрущев придавал особое значение.

Необходимо заметить, что Н. Хрущев и И.Серов в довоенные годы совместно руководили Украиной. Один был первым секретарем ЦК Компартии Украины, другой — наркомом внутренних дел республики. За обоими числилось немало кровавых дел. Поэтому, прежде чем начинать кампанию против Сталина, Хрущеву и Серову надо было скрыть свои собственные преступления в «сталинский период».

Ветеран госбезопасности, генерал-майор КГБ Анатолий Шиверских подтвердил, что перед ХХ съездом КПСС началась активная «зачистка» архивов органов госбезопасности и компартии, продолжавшаяся до ухода Серова из КГБ в 1958 году. Это было необходимо для сокрытия преступлений Хрущева и «усуглубления вины» Сталина и его команды: Молотова, Микояна, Кагановича, Маленкова, Булганина.

Можно предположить, что при этом в некоторых случаях архивные документы не просто изымались, но и «корректировались» с изменением смысла.

О фактах уничтожения архивных документов в КГБ того периода ветерану рассказывал также генерал армии П.И. Ивашутин, поясняя, что это было выгодно как Хрущеву, так и Серову — двум «сиамским близнецам по мокрым делам» против Сталина.

Но к счастью историков, всех документов они не могли отправить в печь. Остались бумаги, серьёзно компрометирующие эти личности, особенно партбосса Никиту Хрущева.

Вот только несколько примеров, где по его требованиям отнималась жизнь.

Полученная органами госбезопасности СССР в 1947 году информация от зарубежной агентуры, свидетельствовавшая, что Ватикан ищет поддержки американских и английских властей для оказания помощи униатской церкви и тесно связанной с ней ОУН, была передана не только Сталину, но и Хрущеву — первому тогда секретарю ЦК КП Украины.

У Хрущева тут же созрела идея физически уничтожить всю униатскую церковную верхушку. Католические «генералы» в то время находились в Ужгороде. Он обратился к Сталину и Абакумову с письмом, в котором сообщал, что архиепископ Украинской униатской церкви Ромжа активно сотрудничает с бандеровцами и поддерживает связь с тайными эмиссарами Ватикана.

В конце письма он испрашивал разрешения убить религиозного деятеля, так как другими цивилизованными методами не мог повлиять на обстановку в Западной Украине.

«Министр госбезопасности СССР Абакумов, — писал в книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль.1930–1950 годы» П.А. Судоплатов, — показал мне письмо Хрущева…и предупредил: не оказывать украинским органам госбезопасности никакого содействия в этой акции до получения прямого указания Сталина.

Сталин согласился с предложением Хрущева, что настало время уничтожить «террористическое гнездо» Ватикана в Ужгороде…».

В Киев срочно выехал специалист по ядам Майрановский — начальник так называемой «Лаборатории-Х». Его в своем специальном вагоне на вокзале принял Хрущев, который дал четкие указания по ходу проведения операции чекистами и пожелал им успеха.

Майрановский передал ампулу с ядом кураре агенту местных территориальных органов госбезопасности — медсестре городской больницы, в которой находился на излечении Ромжа. Она и сделала смертельный укол пациенту…

Таким же способом был умерщвлен в Саратове по заданию Хрущева один из лидеров украинских националистов престарелый Шумский. Подобных грехов за «черно-белым» вождём было немало. Вот почему он ещё боялся живого Берия, которого практически убил без суда и следствия, о чем сейчас открыто пишут историки и писатели.

Идея ареста своего сподвижника и конкурента по Политбюро Берия полностью принадлежит властолюбцу Хрущеву. Техника расправы с нежелательными для него политическими свидетелями была проста и не раз опробована — подготовка компрометирующего материала, арест, скоротечное неправое судилище и расстрел, что и было проделано в подвале штаба Московского военного округа. Это официально, сын же Берии Серго утверждал, что отца застрелили ещё на квартире.

Конечно же, Берия тоже был заплечных дел мастер, но в его делах надо было разбираться следователям-профессионалам, а не военным с пистолетами. Надо прямо сказать, что некоторые обвинения, которые Хрущев из-за явной мести и в пылу борьбы за власть, подогреваемый животным страхом за свою судьбу, повесил на недавнего главного чекиста, были явно абсурдны.

Например — агент международного империализма и т. д. А вот конкретные обвинения можно было предъявить многим тогдашним обитателям Кремля — почти все они были замазаны кровью своих жертв — невиновных граждан Страны Советов.

Итак, деятельность Хрущева в Киеве и в Москве в разные периоды его политической карьеры принесла больше вреда стране, чем пользы, — так, во всяком случае, считают многие трезвомыслящие политологи и историки.

В катынском же деле, если версия о первой чистке архивных документов в ЦК КПСС и КГБ подтвердится, то со всей очевидностью можно будет сказать, что это «политическое чучело» нанесло не только громадный ущерб армии, органам госбезопасности, промышленности и сельскому хозяйству, но и постоянно своими неуклюжими действиями и речами компрометировало государство.

Владимир Соловьёв — великий историк и философ России писал, что идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что бог думает о ней в вечности…

Благодаря продажности мстительного властолюбца, заставившего нацию думать о себе во времени, и, конечно, его подпевалам из СМИ, удалось вызвать очередную волну ненависти поляков, а затем и Запада к России.

В 1985 году после череды «пышных похорон» генсеков, так сроднившихся с властью, что покидали её, как правило, только со смертью, на партийный престол в Кремле пришел суетливо-говорливый Михаил Горбачев — «властитель слабый и лукавый». Потом его назовут «пятнистым».

На фоне престарелых руководителей государства, появился на первый взгляд энергичный партиец с хозяйственной стрункой — «человек не от сохи, а от комбайна».