Анатолий Терещенко - Хождение по катынским мифам

Как «скромно», Древний Рим и Польша — не правда ли?

А дальше всё больше и больше фанаберии и всё выше и выше к мифическим небесам …

Историк Кохановский отмечал в 1917 году:

«Польское государство не могло в своё время существовать просто потому, что его дух должен был исторически противостоять благородством своим соседям».

Ему вторит современник Холоневский:

«Польша погибла, потому что при временном упадке своей духовной силы была политическим созданием несравненно более высокоразвитым по сравнению с тем, что его окружало».

В Польше всегда были наиболее популярны национальные герои двух видов: средневековые короли с их агрессивной экспансионистской политикой и вожди всевозможных народных восстаний.

Содержанием как тех, так и других являлась непримиримая борьба с соседями, прежде всего восточными, — украинцами, белорусами и россиянами (тогда малороссами, белорусами и великороссами).

Вплоть до XVII века Польша всеми способами пыталась захватить ведущие позиции на своих восточных рубежах, помешать государственному становлению России, но далее Литвы и Западной Малороссии — Галиции, хотя бы временный успех распространить не сумела в силу политического неумения и военного бессилия. Попытка зацепиться за Москву в 1602 году тоже бесславно провалилась. Лжедмитрии потерпели позорное фиаско. Польское войско бежало из Московии под натиском народных восстаний.

В XVIII веке монархам — правителям Австрии и Пруссии надоела бестолковая и бесконечная суета вокруг Речи Посполитой, и они склонили Екатерину II «ради общеевропейского спокойствия» произвести раздел Польши между своими уже сформировавшимися к тому времени государствами.

Но не Россия вообще и не её императрица были виновницами в разделах Польши, приведших к утрате ею на длительное время государственности. Учёные популярной в Польше «Краковской исторической школы» признавали:

«Не границы и не соседи, а только внутренний разлад довёл поляков до потери государственного существования».

Это голос людей, знающих дело, — профессионалов-историков.

Да и сам народ польский дал точную характеристику своих бед в известной поговорке:

«Польска нежондом стои» (Польша на неуправляемости держится). Эту управленческую бестолковость она подтвердила в ходе войны с Германией в 1939 году, когда степень неуправляемости в правительстве и в армии достигли уровня хаоса, о чем будет ещё сказано ниже.

Сегодня этот опыт хочет повторить Украина, с вожделением бросаясь в объятия Запада. Как бы из фарса не проявилась трагедия подобного развала страны с амбициозными политиками, не видевшими ничего дальше собственного носа. Кому нужны бедняки с этническими и территориальными гирями, с отсутствием энергоресурсов и новых технологий?! Западу нужны рабы, а самое главное — украинский чернозем. А его много — 20 % от мировых запасов!

Но, когда вместо политиков правят политиканы, то страна сталкивается с бедами. Так было, есть и будет всегда! Есть смысл держать на столах таким политикам трактат Николо Макиавелли «Государь». Он дает там точные рецепты!

Моим землякам надо стать сначала на ноги — поднять лежащую на боку промышленность, запустить остановленный сельскохозяйственный механизм, дать труженикам рабочие места, повысить уровень благосостояния простого народа, наладить добрососедские отношения с братскими государствами Белоруссией и Россией, а потом можно делать, но только с умом, то, что задумано. Те же проблемы стоят и перед Россией.

Евросоюз не убежит никуда, он пригласит к себе, в свою семью, но только тогда, когда будут гарантированы людям в той же Украине свобода, благополучие и спокойствие.

И ещё одна немаловажная деталь — в истории взаимоотношений четко прослеживается забота русских царей найти способы строительства национального государства на общих путях с Россией.

После раздела Польши и вхождения её в качестве Царства Польского в состав Российской империи Екатерина II делала многое, если не всё, для того, чтобы, выражаясь современным языком, новый «субъект федерации» с достоинством «встроить» в корону Империи.

Именно поэтому в дальнейшем российские императоры и цари осыпали всевозможными поблажками «горделивых ляхов», естественно, переживающих за свой куцый и урезанный суверенитет.

В то же время они на общих основаниях с остальными россиянами обучались в вузах Петербурга. Некоторых одаренных поляков брали на государственную службу. Так, в период сложных взаимоотношений с Францией Александр I назначил своего близкого друга, поляка по национальности, Адама Чарторыйского на очень высокий пост в государстве, сделав его министром иностранных дел России!

Польская промышленность и ремесла развивались стабильно. Товары из Царства Польского распространялись по всей России, и надо честно признаться, что на потребительском рынке они составляли достойную конкуренцию российским и другим товарам, привезенным из «заморских стран», пользовались повседневно повышенным спросом.

Однако наряду с «Краковской реалистической школой» в истории Польши существовала и существует до сих пор романтическая школа, склонная некритично возвышать отечественное прошлое.

Это было то прошлое, которое «философы» вышеупомянутой школы отрывали от действительности пережитого. Они всячески превозносили его реальных и мнимых героев. Последние нередко превалировали над настоящими людьми, совершившими подвиги, необычайные по отваге, доблести, самоотверженному трудолюбию.

Вот уж верно, когда нечем гордиться в настоящем, хвастаются вчерашними заслугами. А были ли и они в государственном зодчестве?

Если бы были у политиков того времени, то ничего бы подобного не случилось — выпасть на целых два столетия в осадок или за две недели сдать страну фашистам.

Для этого «чуда» надо сильно постараться!

Но вернёмся в 20-е годы теперь уже прошлого столетия. Свободная Польша серьёзно заявляет не столько о необходимости восстановления национально-этнических границ, сколько предпринимает конкретные шаги к захвату куда больших пространств, которые находились под её контролем в моменты наибольшего могущества страны.

Варшавское правительство пыталось проглотить, а если мягче сказать — втянуть в свои границы Украину, Белоруссию и Литву, используя для этого демагогическую ширму, мол, добиваемся исключительно ради «борьбы с ненавистным большевизмом», «с красным медведем». Этот пропагандистский трюк использовался поляками как козырная карта.

С этой целью было заключено соглашение с украинским националистическим движением Петлюры, которого ожидала на этом поприще «пиррова победа», так как крупные польские помещики на Украине были предметами такой ярой ненависти, что местный национализм носил в большей степени антипольский, нежели антирусский характер.