Владимир Побочный - Московская великая битва – оборона. Часть 2

Фашисты делали все для того, чтобы на десятки, сотни километров пролегла «зона пустыни». Некоторые деревни были дотла сожжены факельщиками, а все каменные постройки взорваны минерами. Кое-где фашисты свезли в кучи весь сельскохозяйственный инвентарь и устроили костры из сеялок, косилок, телег. Фашисты хотели, чтобы люди остались без крова, голодали и после их ухода.

Деревня, сожженная дотла факельщиками

«Выселение» местного населения

Вечер 30 ноября 1941 года. Частые снегопады и облачность мешают противнику вести воздушную разведку, московским воинам это на руку.

Боевое задание

«Поздно вечером 30 ноября – вспоминал генерал Д. Д. Лелюшенко, – будучи на КП, мы услышали сильный взрыв со стороны Дмитрова. Это саперы 1-й ударной взорвали в городе мост через канал».

22 часа 30 ноября. Фашисты врываются в Красную Поляну. Обстановка обостряется с каждым часом. Враг обходит части народных ополчений в Озерецком и, углубляясь в расположение московских войск на целых 5 км, прижимает народные ополчения к болоту севернее деревни Горки.

В Берлине ждут скорого падения советской столицы, потому вермахт продолжает гнать войска в наступление. Характерно, что в этот самый день (30 ноября), когда Верховный Главнокомандующий И. Сталин утверждает план контрнаступления советских фронтов, в дневнике начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Ф. Гальдера появляется запись: «Для артобстрела Москвы будут переброшены: 10 батарей 150-мм пушек (дальность стрельбы 11300 м), 2 батареи 150-мм пушек (15300 м), 1 батарея 194-мм пушек (20800 м). Эти батареи будут направлены в группу армий «Центр» 6.12» (к. 36).

В этот период. Накал борьбы достиг своей кульминации. 1-я ударная армия развертывается и занимает рубеж по восточному берегу канала Москва – Волга (ширина полосы 30 километров) на фронте Татищево – Дмитров – Перемилово – Деденево – Черная. В первом эшелоне располагаются пять бригад (29, 44, 50, 55 и 79-я), во втором – три бригады (47, 56 и 84-я).

Командование фронта передает из 16-й армии в 1-ю ударную армию группу генерала Ф. Д. Захарова (заместителя командующего 16-й армией), находящуюся в полуокружении в районе Федоровки, и приказывает оказать ей помощь ударом на Ольгово.

Беспокойство командования фронта понятно. Эта группа войск находится в очень тяжелом положении. Командующий немецко-фашистской группой армий «Центр» в своем приказе от 30 ноября требует быстрейшего ее уничтожения. Он лично следил за исполнением этого замысла.

В соответствии с приказом фронта В. И. Кузнецов решает силами 44-й и 71-й стрелковых бригад нанести удар на Ольгово и войти в связь с группой Захарова (к. 15).

Конец ноября. Назревает кризис немецкого наступления на Москву. Перед защитниками московского сражения вплотную встает историческая задача: «Под Москвой должен начаться разгром врага!». В статье газеты «Правда» говорилось: «Мужественное сопротивление частей Красной Армии задержало разбег фашистских полчищ. Они вынуждены перейти на медленный шаг. Они не мчатся вперед, как бывало, а ползут, обильной кровью поливая каждый свой шаг. Но они все же ползут! Значит, надо удесятерить стойкость защитников Москвы… Надо во что бы то ни стало сорвать разбойничий план Гитлера… Этого ждет вся наша страна… Под Москвой должен начаться разгром врага!».

Ночь 30 ноября. Энергичные действия 1-й ударной и 20-й армий в районе Яхромы и Красной Поляны способствуют 16-й и 30-й армиям остановить противника, наступавшего против правого крыла Западного фронта. Контрударами наши войска выбивают гитлеровцев из нескольких населенных пунктов и вынуждают их перейти к обороне.

Выбивание гитлеровцев из населенного пункта

«Не только мы, но и весь Западный фронт – вспоминал К. К. Рокоссовский – переживал крайне трудные дни. И мне была понятна некоторая нервозность и горячность наших непосредственных руководителей. Но необходимым достоинством всякого начальника является его выдержка, спокойствие и уважение к подчиненным. На войне же – в особенности. Поверьте старому солдату: человеку в бою нет ничего дороже сознания, что ему доверяют, в его силы верят, на него надеются… К сожалению, командующий нашим Западным фронтом не всегда учитывал это».

«Критически оценивая через много лет эти события, – маршал Жуков, утверждал – считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы. Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. «Орешек» там оказался более крепким, чем мы предполагали…» (к. 13).

В эти дни . Коломенский завод на новом месте проводит полным ходом монтаж оборудования. Идет подготовка к производству танков Т-60.

Танк Т-60

Энергетическая база усиливается за счет привезенных мощных дизелей Д-1, и она стала основой новой электростанции. Дизелисты, особенно инженер А. П. Соколов, основательно потрудились.

Хуже было с расстановкой оборудования. «Приходит ко мне – вспоминает Е. Э. Рубинчик – как-то начальник инструментального цеха В. Ф. Белов и говорит:

– Ничего не получается, все нормы нарушаем.

– А мы что, Владимир Федорович, – спрашиваю его, – присягали этим нормам?..

Пошли вместе в цех, посмотрели, подумали и, конечно же, нашли решение. Пришлось, разумеется, при такой тесноте принять дополнительные меры по технике безопасности.

Однако, как ни «жались», площадей не хватало. Предстояло срочно построить два больших деревянных цеха. На завод приехал заместитель наркома станкостроения Иван Васильевич Комзин.

– Принимай, товарищ директор, пополнение, – сказал Комзин, входя в кабинет.

В то время Наркомат станкостроения влился в состав танковой промышленности. Опытные специалисты-станкостроители, сам нарком старались во всем помочь танкостроительным заводам. С этой целью и послали в Киров И. В. Комзина. Он взял на себя руководство строительством новых цехов. И надо сказать, Иван Васильевич блестяще организовал строительство. Два цеха были введены в действие за полтора месяца.