Владимир Побочный - Сталинградская битва (оборона) и битва за Кавказ. Часть 1

Когда до населенного пункта осталась сотня-другая метров, гитлеровцы выкатили противотанковую пушку и довольно расторопно установили ее на прямую наводку. Орудийный расчет можно было бы рассеять огнем из танка, но место в башне пустовало. «Остановить машину, перебраться в башню», – решил, было, механик-водитель и вдруг увидел, что пушка сверкнула огнем, подпрыгнула на месте, окуталась дымом. Выстрел. Мимо. Нет, останавливаться нельзя, надо маневрировать.

Но как ни маневрировал Бутенин, как ни старался смять вражескую пушку, используя небольшой овражек, укрываясь за сараем, его машина загорелась. Второй раз за этот день. Корпус танка быстро наполнился дымом, запахло железом. Дышать стало нечем… Семен вылез из Т-26 и взялся за лопату. Увидев все это, гитлеровцы со всех сторон побежали к горящему танку, пытаясь захватить Бутенина в плен.

«Нет, живым не возьмете», – решает Семен и залезает в пылающий танк. А когда немцы подбежали ближе, из танка в них полетели гранаты. Один взрыв, второй, третий. Гитлеровцы разбегаются в разные стороны, оставив на месте убитых и раненых. Потом снова бегут к танку…

Механик-водитель захлопнул люк, прильнул к смотровой щели и опять увидел противотанковую пушку и ее расчет.

– Ну, держитесь! – сквозь зубы процедил он.

Танк рванулся с места и понесся прямо на пушку. В кабине невыносимая жара, на Семене задымилась одежда. Того и гляди, начнут рваться снаряды. «Успеть бы», – думает танкист, увеличивая обороты мотора.

Расстояние сокращалось. Семьдесят метров, пятьдесят… Пушка окуталась дымом – грянул выстрел. Не выдержали нервы у немецких артиллеристов! Мимо! А охваченный клубами огня и дыма советский танк с грохотом и лязгом стремительно мчится на них. Гитлеровцы разбегаются. Мгновение – и раздается сильный удар. Треск, скрежет. Пушка раздавлена. Танк остановился, и через его борт вывалился задыхающийся Бутенин в дымящейся одежде. Пригибаясь, он стал отходить.

Гитлеровцы обстреливали героя огненной атаки. Пуля пробила Бутенину плечо, потом руку. Когда истекающий кровью танкист уже был не в состоянии бежать, он пополз. А навстречу шли наши танки, бежали цепи советских стрелков. Стремительным ударом они овладели деревней Горки – сильным опорным пунктом в обороне гитлеровцев. И большую роль в этом сыграли мужество, находчивость и решительность советского танкиста Семена Бутенина.

За беззаветную отвагу и героизм, проявленные в бою за деревню Горки Гжатского района Смоленской области, старший сержант Семен Иванович Бутенин 31 марта 1943 года был удостоен звания Героя Советского Союза.

Утро 21 августа 1942 г. Пятница. 62-я и 4-я танковая армии отражают наступление 6-й армии Паулюса на Сталинград с запада и севера (из района Акатовка, Орловка), войска 64-й и 57-й армий ведут ожесточенные бои с главными силами 4-й танковой армии Гота (к. 40).

В. И. Чуйков вспоминал: «Особо надо сказать о работе связи в эти дни. Связь и на второй год войны была у нас слабым местом. Гитлеровцы во всех звеньях использовали рации. У нас превалировала проводная связь. Она постоянно выходила из строя. Приходилось рассылать офицеров, что крайне затрудняло руководство войсками, разбросанными на степных просторах. Решение штаба фронта провести в жизнь не доставало ни времени, ни средств. Запаздывала из-за плохой работы связи и точная информация с передовой.

Советский солдат-связист принимает телефонограмму

Война моторов требовала значительно большей мобильности во всех звеньях управления войсками, чем мы располагали в то время.

Мы отходили под усиливающимся давлением противника. Приказы со словом «немедленно» частенько приходили в часть, когда уже были оставлены поименованные в приказах населенные пункты, а иной раз, переставала существовать, как боевая единица и та часть, которой надлежало выполнить приказ».

День 21 августа . Армия Гота, прикрываясь на левом фланге дивизиями 6-го армейского корпуса румын, 48-м танковым и 4-м армейским корпусами, наносит главный удар вдоль железной дороги на Красноармейск. Атаки войск противника чередуются с контратаками войск 57-й и 64-й армий. Поле боя ограничивается с запада железнодорожными станциями Тундутово, Абганерово, с востока – озерами Цаца и Сарпа. Со стороны противника в этом районе действует около 250 танков.

В это время . При поддержке крупных сил авиации войска 6-й армии Паулюса форсируют Дон в районе Песковатки и по обе стороны Вертячего. Захватив плацдарм силами 14-го танкового корпуса, за которым следуют пехотные дивизии, противник развивает успех. Внешний обвод обороны города прорывается.

Вечер 21 августа . 4-я танковая и 62-я армии ведут упорные бои с врагом, захвативший плацдарм в районе Вертячего. Немецкое командование, пытаясь расширить этот плацдарм, сосредоточило на нем крупные силы 6-й армии (к. 5).

Член Военного Совета по тылу 62-й армии Сталинградского фронта полковник Виктор Матвеевич Лебедев в блиндаже близ Сталинграда.

В эти дни . Калининский фронт (командующий – генерал-полковник И. С. Конев). Активизировали действия 30-я и 29-я армии. После 8 дней штурма советскими войсками освобождается село Полунино – крупный опорный пункт противника.

В этот же день . Отряд немецких альпинистов капитана Грота поднялся на Эльбрус и установил на вершине флаги с эмблемами 1-й и 4-й горно-пехотных дивизий. Само восхождение егерей никакого военного значения не имело, но завоевание этого горного массива открывало путь на Ингурскую и Военно-Сухумскую дороги в глубокий тыл советских войск. А каков был пропагандистский эффект! «Покоренный Эльбрус венчает конец павшего Кавказа!» – написали берлинские газеты.

Капитан Хайнс

Грот Фашистский флаг на Эльбрусе

Альберт Шпеер находился на совещании у Гитлера в тот момент, когда фюреру сообщили об этой новости, и вот что он написал: « …Тут поступило сообщение, что подразделение горных егерей овладело Эльбрусом, самой высокой точкой Кавказа, пиком, окруженным обширными глетчерами, и установило на нем германское боевое знамя. Конечно, это было бессмысленное дело; впрочем, вполне безобидного свойства, всего-навсего приключение заядлых альпинистов. Мы все проявили даже определенную снисходительность к этому эпизоду, казавшемуся нам совершенно незначительным и несущественным. Мне уже до этого приходилось видеть Гитлера в бешенстве. Но редко он так взрывался, как по получении этого донесения. Припадок ярости длился несколько часов, как если бы этой выходкой был сорван весь его стратегический замысел. Даже несколько дней спустя он перед всем и каждым поносил “этих сумасшедших скалолазов”, которых “следовало бы отдать под военный трибунал”. В самый разгар войны они играют в свои честолюбивые игрушки, – продолжал он возмущенно, – занимают этот идиотский пик, когда он приказал сосредоточить все силы на прорыве к Сухуми. Из этого прекрасно видно, как выполняются его приказы…».