Д. Чугаева и Л. Петерсон. - С.М. КИРOB Избранные статьи и речи 1916 - 1934

Но заботиться надо не только о пополнении своих политических знаний. Как можно быть инструктором, если ты не Знаешь агроминимума и побольше агроминимума? Я слышал, как т. Алдашкина, из Оредежского района, говорила здесь, что организации района проморгали весенний отёл. И такие факты неизбежно будут повторяться, пока мы не возьмемся как следует за усвоение самых основных знаний по сельскому хозяйству, по животноводству, не будем знать, когда и где надо пахать, боронить, сеять, как ухаживать за скотом и так дальше. Без этого ничего не выйдет. Без этого ты будешь одним из тех болтунов, о которых говорил на XVII съезде товарищ Сталин. Болтун может иногда играть первую скрипку, не сразу его раскусишь, не сразу поймешь, — это порой сложный народ, он тебе наговорит с три короба, все резолюции отлично перескажет, но дело повести не сможет, ибо, оказывается, он по сути дела без царя в голове. Чтобы такими болтунами нам не оказаться, надо обязательно сопровождать теоретическую партийную учебу усвоением знаний по сельскому хозяйству.

В этой связи я хотел указать на одну ошибку у некоторых инструкторов. Раньше райкомы посылали их уполномоченными на всевозможные кампании. Партийная работа велась слабо, подчас забрасывалась, о члене партии забывали. Теперь повернулось дело иначе. Я бы сказал, что некоторые чересчур иначе обернули дело. Они считают, что теперь их дело — внутрипартийная работа и партийная пропаганда, и только. Один из инструкторов так прямо и пишет в своем письме в областной комитет: был, дескать, у меня грех, когда я считал проведение хозяйственных кампаний своей основной задачей, но вот после решений ЦК и обкома я понял свою ошибку и переключился только на чисто партийную работу. Это, товарищи, человек из огня в полымя попал. (Смех.) Если вы только этим будете ограничиваться, то вы рискуете превратиться в пономарей партийной азбуки. Партийная работа — безусловно главное и коренное. Надо поставить пропагандистскую работу с каждым отдельным коммунистом. Но все это надо делать для того, чтобы на этой основе организовывать и сплачивать беспартийный актив, всю массу колхозников на выполнение боевых задач подъема народного хозяйства, поставленных партией и правительством. Если же мы, например, хлеб уберем лишь наполовину или с большими потерями, то какая цена будет нашей пропагандистской работе! На XVII съезде мы твердо договорились, что сейчас в деревне все условия налицо, чтобы победоносно развертывать социалистическое строительство. Все зависит от нашей организованности, от нашего умения организовать многомиллионную колхозную массу.

Товарищи мне рассказывали, как один из деревенских коммунистов-одиночек раз семь читал доклад товарища Сталина, всю книжку истрепал и признался, что многого он все-таки еще не усвоил. Я хорошо понимаю положение этого колхозника. Не грех не только рядовому колхознику, но и нашему брату перечитывать не один раз труды товарища Сталина. Уверяю вас, глубоко ошибается тот, кто думает, что он исчерпал речь товарища Сталина до конца. Каждый раз он будет находить при чтении этой речи новое и новое. Но нам нужно не то, чтобы человек сидел один и зубрил, как катехизис, партийные решения. Нам нужно, чтобы эти партийные решения, чтобы великие указания товарища Сталина каждодневно оплодотворяли всю нашу практическую работу.

И если кое-кто из вас сейчас говорит: я уже теперь больше не уполномоченный, то я должен, товарищи, сказать обратное. По-моему, уполномоченные раньше были, так сказать, уродливыми уполномоченными — он и швец, и жнец, и в дуду игрец, летал он с места на место, суетился, а в деле часто получался кавардак. Выступавший здесь инструктор из Славковского района говорил, что он был уполномоченным и не видел творившихся в районе перегибов и нарушений советского закона. Ему трудно было увидеть, ибо он волчком вертелся по селу. А безобразия не всегда увидишь сразу. Чтобы их разглядеть, надо посидеть в деревне. Повторяю: раньше уполномоченные сбивались на гастролерство. А сейчас вы настоящие партийные уполномоченные районных комитетов, в полном смысле этого слова. У вас все в руках, и отвечать вы должны за все, что творится на территории вашего куста, — и в партийном отношении и в советском. Вы настоящие уполномоченные — в хорошем, в здоровом смысле этого слова. Каждый из вас — первый человек в своем кусте, и с вас, как с первых людей, приходится много спрашивать. Ответственность на вас лежит огромная. И поэтому не надо поддаваться настроениям успокоенности, а некоторые нотки самоуспокоения здесь на совещании были. Что хорошо — то хорошо. Зачем из хорошего делать плохое? Это не в наших правилах. Но вот, когда здесь некоторые выступали и говорили: у меня столько-то одиночек-коммунистов, я их всех изучил, со всеми наладил работу, — это неверно, товарищи. У нас теперь подчас бывает, что если инструктор знает, как зовут того или другого колхозника по имени и отчеству, — дескать, зовут его Иван Сидоров, — то он считает, что этого довольно. А я скажу: пускай наш инструктор не всякого знает по имени и отчеству, но если он пришел в деревню, то пусть знает, какие люди здесь проживают, какую роль они в деревне играют, как лучше их использовать для решения наших задач.

Я говорю, что если ты первый человек в кусте, то как только ты придешь в село, тебе шагу не дадут ступить, чтобы не обратиться к тебе за разъяснением, за справкой, с жалобой. Тебя все должны хорошо знать как представителя партии, который справедливо решает, который может дать настоящий совет. И говорить, товарищи, что теперь, дескать, инструктора уже до всех одиночек дошли, хоть новых одиночек создавай, что делать вам больше нечего (смех), — уверяю вас, это совсем не так. Чтобы убедиться в этом, стоит только посмотреть на пеструю картину выполнения наших государственных заданий. По посевной кампании, например, мы в героях ходим, а вот задания по пшенице ряд районов и колхозов все же недовыполнил. Это не пустяк. Нет у нас пустяков в работе по социалистическому строительству. Если задача поставлена, надо ее выполнить полностью, и на любом участке. Я хотел бы вас предостеречь от некоторых недочетов в деле перестройки. Прежде всего избегайте казенщины. Инструктор не имеет своего аппарата, не имеет ни машинистки, ни стенографистки, и мы нарочно это сделали, чтобы человек искал конкретного дела, чтобы; человек не скрывался за бумагой, чтобы бумага ему не мешала, чтобы сразу все видно становилось вам и чтобы вы сами виднее были. Эту линию и дальше нужно проводить, избегая бумажной волокиты и налаживая обмен живым опытом. Тут товарищи говорили, что они всегда бывают на бюро райкомов. Дело не в том, чтобы бывать на каждом заседании бюро райкома. Важно, как бывать, в каком качестве бывать. Один из секретарей докладывал, что у них дело идет прямо по-военному — все инструктора сидят на бюро райкома, но вот кончилось бюро — и им дается лишь полчаса сроку, чтобы получить, так сказать, зарядку от секретаря райкома, собраться и разъехаться по деревням. Мне сдается, что такая постановка дела, когда люди пришли, отзаседали и в полчаса разъехались, — неправильна, что здесь создается большая опасность для работы. Здесь создается опасность, что секретарь райкома и инструктор перестанут друг друга понимать. Ведь как получается: вы засядете в свои кусты, как здесь рассказывали, дней на 20, и секретарь сидит в районе. Сидите, потом соберетесь, чуть-чуть поговорите — и снова разъезжаетесь. При такой постановке дела секретарь райкома, районные организации могут оказаться оторванными от жизни колхозов еще больше, чем раньше были оторваны. Здесь определенная опасность. Я веду речь к тому, что нам дело надо ставить поживее. Надо, чтобы секретарь райкома не забывал о вашем существовании, чтобы он постоянно вам помогал и чутко прислушивался. Это его первейшая обязанность. Секретарь, конечно, начальство, его уважать надо. Но к начальству надо по — партийному относиться, добиваться от него лучшего руководства, проявлять самим побольше активности: и в область написать, и через газету поделиться своим опытом, — ведь вы же чрезвычайно много интересного и поучительного наблюдаете. Каждый из нас должен проявлять больше самостоятельности, инициативы, почина, каждый должен учиться сам и в то же время учить других. Обмен опытом приобретает колоссальное значение. Надо сделать так, чтобы это совещание не было последним. Другое дело, может быть, лучше проводить межрайонные совещания инструкторов, во всяком случае их надо практиковать чаще. И аппарат областного комитета должен чаще держать совет с инструкторами, писать им время от времени, запрашивать их мнение по тем или другим вопросам. В этом отношении нам нужно брать пример с Центрального Комитета ВКП(б). Сейчас, например, ЦК по решению июньского пленума должен дать каждой области соответствующий конкретный план развития животноводства. И вот, прежде чем составить эту программу, дать ту или другую директиву, ЦК запрашивает нас, областных работников, как мы думаем по такому-то вопросу. И нам нужно практиковать такие же методы, в частности использовать опыт инструкторов.