Д. Чугаева и Л. Петерсон. - С.М. КИРOB Избранные статьи и речи 1916 - 1934

Я, товарищи, умышленно воспроизвел перед вами эту справку. Я это сделал для того, чтобы сопоставить перед вами все то действительно непроходимое и невероятное идейное убожество, которым страдает современный капитализм, с тем величием революционной, социалистической мысли, которая развертывалась тогда и которая продолжает развертываться сейчас в нашей стране. И это — просвещенные люди, имеющие вековую тренировку в деле управления государством» люди, которые прошли, как говорится, огонь и воду и медные трубы в деле разрешения международных проблем. И вот в то время, как уже целые годы развертывается в нашей стране революция, расчистившая путь для построения нового социалистического общества, революция, которая уже сумела совершенно и окончательно потопить в пропасти истории класс капиталистов и помещиков, в стране, которая закладывала мало-помалу основы нового человеческого общества, в огромной стране, населенной десятками миллионов людей, в стране, которая, как магнит, притягивает к себе внимание рабочих всех стран и угнетенных всего мира, — к этой стране люди, сидящие в своем империалистическом «раю», предлагают применить столь жалкие рецепты для скорейшего «восстановления» России, восстановления на условиях существующей у них капиталистической системы. Казалось, что у них историческая слепота и они не видят, что нет уже в нашей стране тех элементов, с которыми можно было бы разговаривать на их языке, на языке буржуазных экспертов, и что наша страна забыла даже в своих поминальных записях записать тех, с которыми можно было бы разговаривать на том языке, на каком с нами хотели разговаривать на Генуэзской и Гаагской конференциях, что наша страна давным-давно отбросила в область прошлого весь тот лексикон, который доступен только капиталистическим и империалистическим державам. Они забыли, что нашей стране удалось действительно заново строить жизнь, что хозяином нашей страны является рабочий, для которого угнетатель, какой бы он национальности ни был, представителем какой бы державы ни являлся, является противником, с которым он готов бороться так же, как со своим собственным, отечественным угнетателем. Они забыли, что наши рабочие, взяв власть, начали строить свою жизнь на совершенно других, на совершенно небывалых началах, и что нам вовсе не нужны те консулы, которые призваны оберегать устои капитализма и империализма. Мы вокруг нашего Коммунистического Интернационала воспитываем новых консулов (бурные аплодисменты), консулов, которых еще никто не знает, консулов, которые будут выполнять не постановления экспертов Антанты, а тех консулов, которые будут проводить в жизнь начала Великой Октябрьской революции. Начало этой революции было положено у нас, но она пределами нашего социалистического отечества ни в какой степени не ограничивается (бурные аплодисменты), она рано или поздно, но выйдет за пределы нашей страны и несомненно захлестнет своими красными волнами страны всего мира (бурные аплодисменты), и несомненно сметет в историческую преисподнюю капиталистов и империалистов, угнетателей всех стран света.

Вот этого, товарищи, нового исторического обстоятельства в ту пору империалисты не заметили; они предусмотрели, казалось, все, однако не сумели предусмотреть главного. А здесь-то и была гарантия того, что мы с вами из этой невероятно тяжелой, нечеловечески трудной полосы, в которой мы тогда пребывали, освободимся. И действительно, мы понемногу, постепенно начали освобождаться. В то же время, несмотря на кратковременность пребывания у власти, несмотря на очень ограниченный исторический и государственный наш опыт, все-таки мы поняли, что должен быть такой промежуток времени, когда нам волей-неволей придется жить среди волков и поэтому нам надо будет время от времени прибегать к некоторым «волчьим» приемам по отношению к нашим ближним и дальним соседям. (Аплодисменты.)

Мы точно так же, несмотря на всю нашу политическую незрелость (по мнению политиков буржуазии), несмотря на все наше государственное младенчество, все-таки учли этот опыт и воспользовались соответствующим образом теми маневрами, которые были применены в отношении к нам.

Мы также понимали, что беспредельно вести гражданскую войну мы не можем. Мы знали, что, обороняясь на всех фронтах, мы жертвуем последним своим достоянием. Мы знали, что бесконечно пребывать в тех тисках, в которых мы находились, нельзя. Естественно, что мы решили, со своей стороны, воспользоваться и обходными путями, путями обходной войны с нашими врагами.

Вы помните, что именно с этого периода, после этих конференций, а частью и на них, постепенно, понемножку у нас начинаются так называемые деловые отношения с капиталистическими государствами. Я не буду перечислять вам всей этой длинной истории, тех путей, по которым мы с вами шли, тех средств, при помощи которых мы сумели добиться того, что с некоторыми державами мы установили более или менее деловые, более или менее человеческие взаимоотношения.

Некоторая передышка в нашей голодной поре в результате относительного урожая 1922/23 года дала нам возможность по окончании гражданской войны приступить к укреплению нашего внутреннего хозяйства. Историю этой работы вы все, товарищи, прекрасно знаете; история нашей работы на наших хозяйственных фронтах известна в полной и достаточной мере каждому рабочему. Все мы помним, как, выбираясь из той глубокой ямы, в которой мы были в 1920 году, вначале постепенно и очень медленно, а затем быстрее, из года в год мы стали поднимать наше народное хозяйство, осваивать огромные поля, перешедшие от помещиков к нашим крестьянам. Постепенно мы стали эти находившиеся в безнадежном состоянии хозяйства приводить в некоторый порядок.

Тяжелая это была пора, товарищи! Многие с большим сомнением смотрели на то, удастся ли нам среди этой разрухи, среди этой нищеты оживить, привести в действие то достояние, которое мы отвоевали у наших классовых врагов. Но здесь снова и снова настойчивость наших рабочих, твердость нашей пролетарской диктатуры и исторический опыт нашей коммунистической партии дали нам возможность успешно справляться и с этой стороной нашей задачи. Правда, здесь дело шло гораздо труднее, чем в тот первоначальный период нашей революции, когда мы расчищали дорогу для нашего строительства. Здесь положение было иное. Здесь нужно было камень за камнем собирать все то, что уничтожалось во время империалистической и гражданской войны.

Но тем не менее мы все-таки сумели подняться на ноги. В нашей промышленности, по сравнению с тем, что было, скажем, в 1913 году (если считать уровень 1913 года за 100), мы в 1920 году, в период максимальных разрушений в нашей стране, сумели скатиться всего-навсего до 17 %, а в последующие годы мы стали из года в год подниматься все выше и выше по хозяйственной лестнице: в 1921/22 году мы поднялись уже на 25 %, в 1922/23 году — на 35 %, в 1923/24 году — на 46 % и, наконец, в 1926/27 году мы с вами сумели отпраздновать полное хозяйственное восстановление нашей страны. (Аплодисменты.)