Коллектив авторов - Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

В первой половине 2011 г. большинство российских научных и образовательных учреждений гуманитарного профиля, а также общественных организаций, претендующих на значимое место в политической жизни, сочли своим долгом отметить 150-летие освобождения крестьян от крепостной зависимости в России. Во многом это объясняется повышенным вниманием к данному юбилею. По данным опроса, проведенного в 2011 г. Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), отмену крепостного права в 1861 г. самым значимым событием российской истории XIX в. считают 62% россиян. Для сравнения: Отечественная война 1812 г. и восстание декабристов получили соответственно 28 и 22% голосов.

Такое внимание к событию, произошедшему полтора века назад, во многом было спровоцировано активной актуализацией реформ Александра II в массмедиа, энергичной эксплуатацией символики «освобождения», «прогресса» и т. д. («Александр II поныне остается единственным царем, при котором обществу удалось примириться с властью хотя бы на миг. Не его вина, что ни одну полноценную реформу нельзя в России довести до конца, не заплатив за это кровью». — Телепроект «Имя Россия — Александр II», телеканал «Россия», эфир 30 ноября 2008 г.). Немалое значение имело и то, что 19 февраля 1861 г. уже давно стало общепринятым рубежом разделения России на «старую» и «новую». Таким оно укрепилось и в сознании современников, и в дореволюционной историографии. Советские историки назначили этот день переходным от одной формации к другой: от феодализма к капитализму. Само выражение «девятнадцатое февраля» для образованного россиянина стало таким же понятным и значимым паролем, как «четырнадцатое декабря», «семнадцатое октября», «двенадцатый год», т. е. выражением, маркировавшим подобные переломные моменты — восстание декабристов в 1825 г., издание Манифеста о политических свободах 1905 г., победу над наполеоновской Францией в 1812 г.

Дополнительную значимость юбилею придало внимание к нему со стороны властных структур. 3 марта 2011 г. президент России Д.А. Медведев выступил на конференции «Великие реформы и модернизация России» в Петербурге и возложил цветы к могиле Александра II. Последнее символическое действие прямо указывало на желание нынешнего главы государства продемонстрировать некую преемственность между преобразованиями 1860–1870-х гг. и изменениями в политической и социально-экономической сферах 2000–2010 гг. В своем докладе президент заявил буквально следующее: «По сути, мы все продолжаем тот курс, который был проложен полтора века назад». Присутствовавшим в Мариинском дворце ясно давалось понять, что реформы обеих сравниваемых эпох требовали жертв, неоднозначно воспринимались в обществе, а их инициаторы и проводники в жизнь нередко подвергались несправедливой критике современников и потомков. Тем не менее преобразования Александра II открыли «путь России к экономическому прогрессу, к развитию, к развитию внутреннего рынка, к развитию промышленности». Президент не обошел своим вниманием вопрос, являющийся, по сути, ключевым при оценке преобразований 1860–1870-х гг.: какова их роль в том, что произошло в стране в начале XX в.? Почему Россия семь десятилетий шла своим особым, чрезвычайно трагическим путем? Подоплека этого вопроса в устах политика очевидна: какие уроки можно извлечь из истории александровских реформ при проведении и подготовки реформ нынешних?

Как известно, за преобразованиями 150-летней давности закрепилась характеристика «половинчатые и противоречивые», поскольку наследство царя-освободителя заключает в себе не только «славное», но и «неоднозначное». И вновь слова президента звучат как оправдание сегодняшних проблем: «Политические и социальные преобразования должны быть продуманными, рациональными, постепенными, но неуклонными». Недобрым словом был помянут один из столпов самодержавия — «военно-бюрократическая вертикаль власти», а в заочном историческом споре Николая I, Сталина и Александра II Медведев назвал победителем царя-освободителя и завершил свое выступление словами: «…главное мы поняли: поняли, что свобода всегда лучше, чем несвобода».

3 марта 2011 г. специальное торжественное заседание в храме Христа Спасителя в Москве провели иерархи Русской православной церкви, перед которыми выступил патриарх Кирилл с речью «Великие реформы императора Александра II — успешный пример модернизации». Прежде всего глава РПЦ обратил внимание на то, что эти преобразования прошли «без смуты и братоубийства, мирно и упорядоченно — в первую очередь благодаря мудрым и решительным действиям как государственной власти, так и общества».

Первый важный урок, который должна усвоить Россия сегодняшняя, — важные и мирные преобразования стали плодом «соработничества различных общественных групп», придерживавшихся различных идеологических направлений. Второй важный урок, по мнению патриарха Кирилла, заключался в том, что «впервые в послепетровской России модернизация национального масштаба не была связана с механическим копированием чужого опыта государственного управления, социального устройства и технического оснащения, но осуществлялась с опорой на нравственные нормы, духовную и культурную традицию народа». Далее, призывая к укреплению социального мира, патриарх сделал довольно двусмысленное заявление, сравнивая тогдашний отказ дворянства от части наследственных привилегий с сегодняшней необходимостью для имущих слоев России поделиться материальными благами со слоями малоимущими.

Юбилей крестьянской реформы 1861 г. оказался очень кстати, поскольку он пришелся на время обострения дискуссии о модернизации России уже в первой четверти XXI столетия. При этом дискуссия выходит далеко за академические рамки, поскольку она тесно связана с выбором пути, с формированием конкретного плана действий в экономической, социальной и политической сфере. При всем своем многообразии идеи преобразований складываются в два принципиально отличающихся друг от друга комплекса. Первый запускает необратимый и бюрократически неуправляемый процесс коренных социальных и культурных перемен перехода к гражданскому обществу с глубокой демократизацией системы государственного управления. Второй комплекс предусматривает установление границ информационного обмена, мобилизационную модель развития, выстраивание новой социальной иерархии, направленное государственное регулирование. Цели модернизации и движущие силы в обеих моделях радикально различаются. В первом случае процесс завершается глубинной перестройкой всего общества, во втором случае дело ограничивается только техническими заимствованиями. Для перестройки требуются усилия политически активного, ответственного общества, «технологическое обновление» может провести и «просвещенная бюрократия» в союзе с другими элитными группами {1} 1 Медушевский А. Н. Великая реформа и модернизация России // Российская история. 2011. № 1. С. 3–27.