Александр Стрыгин - Расплата

Носов ответил:

- Ни одной частной лавки в уездах, Владимир Ильич.

- Это очень хорошо! Берите всю продовольственную организацию в свои руки. Кооператив - это место, где встречаются интересы города и деревни, место, где начинается социалистическая торговля на селе. - Ленин внимательно посмотрел на Носова. - Ну, а хлеб лишний в деревнях все-таки есть или нет?

- Есть, но продотрядов мало, - ответил за Носова Рогозинский.

- А какие виды на урожай? - повернулся к нему Ильич.

- Урожай ожидается небывалый. Но кулаки во многих селах захватили в свои руки Советы, хотят меж собой разделить помещичьи поля.

- Был недавно у меня хуторянин ваш один, из-под Кирсанова. - Ленин откинулся на спинку кресла, вспоминая. - Кажется, Нюхнин фамилия... Лоб крышей над глазами, весь обросший. Хочу, говорит, свою коммунию делать. У него девять сыновей, столько же снох да две дочери-невесты. "Всего, говорит, на моем хуторе хватает, без кадетов и Советов жить хочу! Пусть меня никто не трогает, я никому не мешаю, свой хлеб ем! Спасибо, говорит, гражданин Ленин, что землю мужику дал, теперь мы знаем, что с ней делать, и никому не отдадим!" Я попробовал было объяснить ему, что не я землю дал, а революция, пролетариат, что этому пролетариату помощь крестьян нужна, хлеб нужен. Да куда там! Свое твердит: "Не трогайте нас, одни проживем в своей коммунии". Вот какую коммуну хотят преподнести нам сельские мироеды!

- С крестьянами трудно работать, Владимир Ильич, - пожаловался Рогозинский.

Ленин прищурился, изучая его лицо. Неожиданно спросил:

- А как вы думаете, товарищ Рогозинский, Петру Первому легко было бороды стричь боярам? А ведь он был наместником бога на земле - царь! Боялись его! - И, не ожидая ответа, продолжал: - А нам во сто крат труднее! Быть против насилия и насильно заставлять людей уничтожать остатки насилия на земле - должность архитрудная! К тому же многие рабочие еще не научились правильно разговаривать с крестьянами, а научиться они обязаны во что бы то ни стало, иначе как же крепить союз рабочего класса с крестьянством для борьбы против мироеда-кулака? Я верю, что вы пришли не жаловаться на трудности, а просить помощи. И мы вам поможем... - Он ласково заулыбался, заговорщически подмигнул Рогозинскому. - Что ж, товарищ Носов пойдет сейчас к Цюрупе, а товарища Рогозинского командируем к петроградскому пролетариату.

Пододвинув листок бумаги, Ленин склонился над столом.

- Вот написал: "Прошу последний раз". Но вы мне не верьте и в Питере шепните, пусть не верят. Еще буду просить. - И снова склонился над листком.

Рогозинский уже освоился в этом маленьком кабинете, осмотрел все. Просто, ничего лишнего. Бросил взгляд на окно, в котором виднелось Замоскворечье, а дальше - бескрайнее солнечное небо, и подумал: там, за окном, огромная, вздыбленная, голодная Россия... И только этот простой и мудрый человек, склонившийся к бумаге, знает, как спасти ее от голода и от многочисленных врагов.

* * *

"Мы теперь переживаем здесь, может быть, самые трудные недели за всю революцию, - писал Владимир Ильич в тот же вечер Кларе Цеткин в Германию. - Классовая борьба и гражданская война проникли в глубь населения: всюду в деревнях раскол - беднота за нас, кулаки яростно против нас. Антанта купила чехословаков, бушует контрреволюционное восстание, вся буржуазия прилагает все усилия, чтобы нас свергнуть".

Он встал из-за стола и подошел к карте. Вот она, молодая Советская Россия, героически, отбивающаяся от врагов, от разрухи и голода.

Вот они, синие стрелы, нацеленные в сердце революции, вот красные рубежи, их отстаивают русские коммунары. Но главный враг не отмечен на карте - голод. Огромные территории занял этот неумолимый, беспощадный деспот... Тамбовская губерния на карте выглядит маленьким клочком, но от нее и еще от нескольких таких губерний, может быть, зависит сейчас судьба революции...

Ленин вернулся к столу и снова подумал о Тамбове: кого туда послать? Туда надо самого энергичного. Урожай там невиданный, есть и старый хлеб, можно сломать кулаков, но нехватка организаторов и отрядов.

2

Восьмого июля 1918 года Рогозинский привез в Москву для отправки в Тамбов Первый коммунистический отряд имени Петросовета. Это был головной отряд целой армии питерцев, двинувшихся в поход за хлебом для голодной России.

Москва встретила питерцев тревожными новостями: только что был подавлен мятеж левых эсеров. Они убили германского посла Мирбаха, чтобы спровоцировать войну, арестовали Дзержинского и, захватив телеграф, успели дать несколько провокационных телеграмм.

Питерцы приуныли. Не примет их теперь Ленин, не до них ему. Хоть и сам звал, но что сделать! Рогозинский кинулся к начальнику Николаевской дороги. Пожилой седоусый железнодорожник успокоил Рогозинского: мятеж подавлен. На Пятом съезде Советов в Большом театре арестованы во время перерыва все главари мятежа.

Секретарь Ленина сообщил, что Владимир Ильич может принять товарищей питерцев в театре, так как Кремль все еще осажден эсерами.

В боковом зале театра мало было стульев, но не об удобствах думали посланцы питерского пролетариата.

Ленин вышел к ним бодрый, веселый:

- Здравствуйте, товарищи питерцы! Как доехали?

- Хорошо, Владимир Ильич! Как вы тут?

- Как с эсерами? Кончилось?

- Дзержинский жив?

- А как с немцами теперь?

Буря вопросов обрадовала Ленина - он молча улыбнулся, как бы давая им высказать все сразу.

- Дзержинский освобожден. Левые эсеры потерпели поражение. Вся их политика обречена, - отвечал Владимир Ильич. - Но утопающие хватаются за соломинку, эсеры могут еще испытать нашу силу. Надо быть готовыми. Вот вы будете в тамбовских деревнях... Не забывайте, что там до сих пор засилье эсеров, вам придется вести борьбу в трудных условиях. У кулаков много лишнего хлеба, его нужно взять для голодающего пролетариата. Но взять надо умело. Создавайте всюду комитеты бедноты, ищите поддержки середняков. - Он окинул всех взглядом и спросил: - Кто из вас раньше работал в деревне? Вот видите... Значит, большинство из вас деревню не знает, не знает особенностей крестьянского быта, крестьянской психологии. Не вздумайте учить крестьян, как пахать, как сеять... Учите их политике нашей партии, разъясняйте настойчиво, терпеливо нашу программу, откройте ликбезы, учитесь сами и учите крестьян. А вот вам, товарищ, - обратился Ленин к молодому рабочему в форме реалиста, - придется блестящие пуговицы срезать. Крестьяне еще не научились отличать блестящие пуговицы жандармов от пуговиц реалистов. Зачем возбуждать недоверие? Итак - хлеб, хлеб, хлеб, дорогие питерцы. Знайте, что в Москве по рабочим карточкам за весь июнь мы не смогли дать даже по пяти фунтов кислого, перемешанного с мякиной и отрубями хлеба. А у вас в Питере сегодня дали по восьмушке... Ваша задача, товарищи, - дать хлеб голодающей России! Дать как можно скорее. Ведь осталось дотянуть всего несколько недель до нового урожая!