Владимир Побочный - Сталинградская битва – контрнаступление

Юный фриц

За этим указом последует серия директив и распоряжений начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии фельдмаршала Кейтеля и других фашистских руководителей. В первую очередь расширяется возрастной контингент призывников. В армию призывают старшие возрасты (до 50 лет) и подростков (17 лет), снимается броня с мужчин, занятых в военной промышленности, – они заменяются женщинами, подростками, инвалидами, военнопленными и рабочими, насильственно мобилизованными в оккупированных и вассальных странах. Вводится «тотальная» трудовая повинность. Значительно сокращается число учащихся в высших и средних учебных заведениях. Кейтель в приказе от 22 января о призыве в армию забронированных указывает: «Контингент рождения 1919–1922 гг. должен быть призван по возможности без остатка…» (к. 1).

Из архивных материалов и документов текущего дня

Противник то и дело предпринимает контратаки. Наши бойцы стараются подпустить гитлеровцев по возможности ближе, чтобы бить наверняка. Точный удар с короткой дистанции нанес сегодня по атакующим комсомолец-пулеметчик Зеленин. Перед нашими позициями полегло несколько десятков фашистов. Два вражеских солдата проскочили зону огня и спрыгнули в пулеметный окоп. Зеленин и его помощник обезоружили их и вынудили поднять руки.

Железная дорога, которая через пробитый в блокадном кольце коридор должна соединить Ленинград со страной, еще строится, а в глубоком тылу уже готовятся щедрые подарки городу-фронту. Коллектив шахты «Зиминка» обратился ко всем шахтерам Кузбасса с призывом увеличить сверхплановую добычу угля для города-героя Ленинграда. «Вместе со словами сердечного привета, – сказано в письме шахтеров, – мы шлем славным защитникам Ленинграда первый эшелон угля, добытого нами в эти дни сверх государственного плана. Но это только начало…».

23 января 1943 года. Красная Армия, развивая контрнаступление, отодвигает внешний фронт окружения, положение окруженных войск становится безнадежным. У немецко-фашистского командования нет сил, чтобы деблокировать их. Все южное крыло вражеских войск отступает под ударами Красной Армии. В этих условиях у окруженной группировки оставался единственный выход – сдача в плен.

Пленные фашисты

Манштейн знает все это и вместе с германским верховным командованием скрывает от Паулюса и его войск действительное положение на южном крыле фронта. Боясь, что Паулюс может принять решение о капитуляции, он всячески пытается убедить его, что войска под Сталинградом будут деблокированы. Европейский историк Ваазен в своей книге «Что произошло в Сталинграде. Кто виноват?» пишет: «Паулюс мог бы принимать безупречные решения только на основании действительного знания обстановки на всем южном фронте, тогда как в действительности он вынужден был все время брести в темноте. В этом были виноваты как ставка фюрера, так и Манштейн».

Манштейн боится, что капитуляция окруженной группировки под Сталинградом высвободит советские войска, действующие здесь, и что они будут брошены против него. Ценой гибели окруженных войск он пытается спасти свой престиж.

Вспомним как это было…

Участники Сталинградской битвы вспоминают: «Ночью, как правило, наши раздавали горячую пищу.

Обед красноармейцев

Противник был рядом. У немцев с продовольствием было туго, но для поддержания боевого духа шнапс давали им в изрядном количестве. Перехватив лишнее, «лихой» унтер-офицер, возможно по запаху, как на приманку, «приперся» на нашу кухню.

Ночь темная, как и где он прошел – никто не знал. Подойдя к нашему повару, подавая котелок, он что-то сказал по-немецки. Повар, видя перед собой немца, не растерялся, пустил в ход свое «подручное» оружие – черпаком с варевом ударил немца по голове.

Фриц явно был обескуражен: пошел за едой, а попал в плен. Он весь дрожал и, видя ленточки на бескозырках краснофлотцев, понял, что попал в руки «черных комиссаров», или «черной смерти», как наших моряков величала немецкая пропаганда ведомства доктора Геббельса».

23 января 1943 г. Суббота. Наступает момент, когда расстояние между войсками 21‑й и 65‑й армий, наносившимися главный удар в центре с запада, и войсками 62‑й армии, медленно продвигавшимися им навстречу от берега Волги с востока, сокращается до 3,5 километра. Сопротивление вражеских войск еще больше усиливается (к. 18).

День 23 января . Командир дивизии Соколов докладывает командующему 62‑й армией В. И. Чуйкову о том, что его части выходят на западную окраину поселка Красный Октябрь и окружают сильный опорный пункт гитлеровцев.

В это время . Даже тогда, когда становится явной полная бессмысленность дальнейшего сопротивления, немецкое командование требует от окруженной группировки сражаться до последнего солдата. Фашистская пропаганда лезет из кожи вон, чтобы в какой-то мере сохранить боевой дух своих войск. Многим генералам и офицерам присваиваются новые воинские звания. Самому Паулюсу пожаловано высшее в германской армии звание генерал-фельдмаршала. Но все это не спасает положения. Дисциплина падает, армия разлагается. Многие офицеры стремятся любыми средствами получить места на самолетах, предназначенных для вывоза раненых.

Сознавая безнадежность дальнейшего сопротивления, немецкие солдаты и офицеры выбрасывают белые флаги и группами сдаются в плен. К Сталинграду могут отойти только остатки гитлеровских войск.

Свидетель этих боев писатель Эрих Вайнерт в своем дневнике описывает положение немецко-фашистских войск так: «Чем ближе подъезжаем к Сталинграду, тем ужаснее картины. По обочинам дороги сидят и лежат те, кто не мог уйти, – брошенные, разбитые, обмороженные. Один прислонился к столбу дорожного указателя и обнимает его. На столбе надпись по-немецки: «На Сталинград». В овраге, ведущем к хутору Гончара, вчера был, наверное, ад. Весь овраг усеян поврежденными и сгоревшими танками и машинами. Некоторые перевернуты. Сорванные башенные капоты и изорванные орудия преграждают дорогу. И на каждом шагу трупы и части человеческих тел.