Наум Синдаловский - И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории

Отдельного разговора в связи с петербургско-еврейской темой нашего повествования заслуживают имена Адам и Самсон. Сегодня они не так часто используются, и более всего о них напоминают не сами имена, а фамилии, от них образованные: Адамов и Самсонов. Не забудем, что, в отличие от имен, фамилии по мужской линии переходят из поколения в поколение, оставаясь при этом неизменными.

Мужское имя Адам является одним из самых знаменитых в мире. Оно широко распространено и одинаково почитается во всех авраамических религиях – иудейской, мусульманской и христианской. Ведь так, согласно Ветхому Завету, звали первого человека, созданного Богом. Именно Адам стал прародителем человеческого рода. На древнееврейском языке иврит «Адам» означает «человек, сотворенный из красной глины» или «земли». Во всяком случае, слова «Адам», «земля» и «красный» являются однокоренными.

Камень в Старом Петергофе

В петербургской мифологии Адам в первую очередь связан с одним из самых ранних по происхождению ближних пригородов Петербурга – Старым Петергофом. Среди его жителей издавна бытует удивительная легенда о необыкновенном валуне, с незапамятных времен намертво вросшем в землю. В свое время какой-то неизвестный умелец превратил этот памятник Ледникового периода в человеческую голову – некий символ вечной мудрости и невозмутимого покоя. В народе этот «очеловеченный» камень получил несколько прозвищ, в том числе «Старик», «Голова» и, что особенно важно в нашем контексте, – «Адам».

Известно, что в славянской мифологии библейский Адам представляется гигантом, в черепе которого «помещается чуть ли не триста человек», и что «голова Адама была размером с гору». Известно и то, что в некоторых местах в Сибири и на севере России большие окаменелые деревья называют «костями Адама». Неслучайно людей необычно большого роста и сегодня называют: «Адамище» или «Адамина». В одном из старинных духовных стихов поется о том же самом:

Как утверждают обыватели, старопетергофская «Голова» постепенно уходит в землю, становится все меньше и меньше, но происходит это так неуловимо медленно, а голова столь велика, что жители полны несокрушимой уверенности, что их городу ничто не угрожает, пока эта чудесная скульптура видна над поверхностью земли.

А теперь вернемся из Старого Петергофа в Петербург. В 1815 году, с окончанием строительства Биржи, оформляя площадь перед ней на Стрелке Васильевского острова, архитектор Тома де Томон устанавливает два мощных маяка – Ростральные колонны, украшенные носовыми частями кораблей – рострами. Колонны должны были олицетворять морское могущество России. У подножий колонн попарно восседают могучие женские и мужские фигуры из пудостского камня, изваянные артелью каменотесов во главе с каменных дел мастером Самсоном Сухановым. По традиции принято считать, что это аллегории русских рек Волги, Невы, Днепра и Волхова. Однако известный петербургский историк Е. В. Анисимов утверждает, что «никто точно не знает, кого изображают фигуры у подножий Ростральных колонн». Между тем в народе у этих скульптур есть и другие имена. Одни считают их памятниками легендарным Василию и Василисе, первым островным жителям, по именам которых назван и сам остров, другие – полагают, что это изваяния бога морей Нептуна и римской богини искусств и ремесел Минервы, а третьи видят в мощных каменных изваяниях скульптурные изображения наших прародителей Адама и Евы. В русской интерпретации они иногда выступают как «Адам и Дева» или «Иван и Ева».

Мужская фигура у основания Ростральной колонны. 2014 год

Но и это еще не все. Восточная оконечность Стрелки Васильевского острова, на которой установлены Ростральные колонны, оформлена изящными гранитными спусками к Неве с причальной стенкой и поразительными по совершенству каменными шарами на постаментах. Согласно легендам, огромные гранитные шары вырубил знаменитый Самсон Суханов без единого измерительного инструмента, на глаз. В советские времена в Ленинграде зародилась и живет до сих пор традиция. Молодожены приходят на Стрелку, торжественно, в сопровождении гостей спускаются к Неве и разбивают о причальную стенку бутылку шампанского. На счастье. Потом в торжественном молчании опускают на невские воды цветы – в знак предстоящего долгого и счастливого совместного плавания. Напомним, что традиция разбивать на свадьбе тарелку, бокалы или бутылку с вином впервые зародилась среди евреев еще в I веке нашей эры. Первоначально она служила символом разрушения Иерусалимского Храма и напоминанием о том, что даже в разгар праздничного веселья евреи не забывают о трагических страницах своей истории.

Еще более заметный след в петербургской мифологии оставило другое библейское имя – Самсон. Так звали ветхозаветного героя, прославившегося своими подвигами в борьбе с филистимлянами. Из Книги Судей о Самсоне известно, что однажды «сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва, как козленка; а в руке у него ничего не было». Этот героический сюжет был использован при оформлении Большого каскада в Нижнем парке Петергофа. В представлении склонного к символам и аллегориям человека XVIII столетия каскад олицетворял выход России к морю – идею, реализации которой посвятил всю свою недолгую жизнь Петр I. Семнадцать водопадных ступеней Большого каскада и канал, который идет от него к морю, украшены сорока одной бронзовой статуей, двадцатью девятью барельефами, четырьмя бюстами, семью маскаронами и ста сорока двумя струями бьющей в небо хрустальной воды. В центре всей этой грандиозной композиции высится фигура библейского героя Самсона, олицетворяющего новую Россию.

Первоначально вызолоченную свинцовую фигуру «Самсона, раздирающего пасть льва», исполненную по модели скульптора Бартоломео Карла Растрелли, установили на Большом каскаде в 1734 году, в 25-ю годовщину Полтавской битвы, хотя сохранилась легенда, согласно которой Самсон был установлен гораздо раньше, еще при Екатерине I в 1725 году. Будто бы именно она, едва став императрицей, задумала увековечить великую битву в виде аллегорических фигур – Самсона и льва. Библейский герой символизировал Россию, а лев, изображение которого является частью шведского герба, – побежденную Швецию. Впрочем, есть предание, согласно которому Самсон установлен еще раньше. Будто бы сам Петр посвятил его памяти Гангутского сражения – первой крупной морской победе русского флота над шведским.