Манаф Сулейманов - Дни минувшие (Исторические очерки)

В локанте работала молодая обольстительная еврейка Яна. Лет ей было не более двадцати-двадцати двух. Многие тайно вздыхали по ней. Иные приходили специально, чтобы посмотреть на девушку, пофлиртовать с ней. Правда, Яна слыла гордячкой и оказывала знаки внимания далеко не каждому. Она знала себе цену и, подобно еврею-меняле, решительно отказывала чересчур назойливым клиентам. И вот однажды по городу пронесся слух, что Чепгёз Казым женится на еврейке-танцовщице из "Чанах гала". Яна перестала выходить к гостям, а через несколько дней появилась под руку с любовником в локанте. Вела она себя как настоящая дама, заказывала дорогие блюда, одаривала музыкантов и танцовщиц деньгами, щедро давала на чай официантам, словно это не та Яна, что совсем недавно танцевала перед гостями в весьма экстравагантном наряде. Вскоре они поженились и отправились в Америку, где жили родители новоиспеченной миллионерши...

Только за вход в локанту и прочие увеселительные заведения нужно было уплатить от пяти до двадцати пяти рублей золотом. Естественно, подобное удовольствие было не каждому по карману. "Золотая молодежь" и "отцы города" собирались в другом, не менее популярном увеселительном заведении "Казино". Оно еще называлось "Зимний клуб" и находилось на Красноводской улице (ныне Самеда Вургуна). Хозяином этого, как и соседнего здания самой фешенебельной в Баку гостиницы "Астория", был Муса Нагаев. Внутри казино находились ресторан, зрительный зал со сценой, комнаты для игры в карты. Казино арендовал некий предприимчивый грузин, который извлекал немалые барыши.

Инженер-нефтяник Григорий Александрович Казарбеков рассказывал, что заводчики и нефтепромышленники, богатые купцы и высокопоставленные чиновники, знаменитые инженеры, офицеры царской армии проводили в казино или летнем клубе (Филармония) до полуночи. Здесь проигрывали в карты целые состояния. "Я в клуб ходил редко. Но однажды решил заглянуть в казино и сразиться с нефтяными тузами. В кармане у меня была целая тысяча рублей ассигнациями - все мое богатство - и я ощущал себя Крезом. Зашел в большую комнату, сел за длинный стол, покрыты" толстым зеленым сукном. По одному подходили завсегдатаи клуба, занимали свои места. Вошел миллионер Арамян. Увидел меня и удивился: "Гриша, ты чего здесь делаешь?" Я отвечаю: "Дядя Минас, хочу испытать судьбу". "И сколько же у тебя денег", - хитро прищурился миллионер. Я гордо извлек из кармана пачку ассигнаций!: "Тысяча рублей". Минас ухмыльнулся сквозь седые усы, раздвинул бархатный занавес, взял с маленького столика небольшой мешочек и протянул мне: "Бери!" Мешочек оказался на удивление тяжелым. Я понял, что он набит золотыми монетами. Мне сделалось не по себе. А дядя Минас похлопал меня по плечу и сказал: "Гриша, сынок, здесь игра идет на десятки тысяч, так что тебя вмиг общиплют, как цыпленка. А ну-ка вставай и чтоб я тебя здесь больше не видел!" Тогда только я понял, что такое игра миллионеров.

Один профессор рассказывал, что в молодости работал управляющим на промысле в Сураханах. Часа в два, в три возвращался с работы в город. Вечерами слонялся по клубам, порою садился за карточный стол. Однажды, проиграв месячное жалованье, он в отчаянии решился взять денег из сейфа хозяина. Приехал на промысел. До конторы добрался уже поздно вечером. "Войдя в кабинет, где находился сейф, услышал телефонный звонок и непроизвольно поднял трубку. Звонил сам хозяин. Услышав мой голос, он очень удивился. "Ты что там делаешь?" Я, конечно, не мог открыть истинные причины моего появления на промысле в неурочный час, а потому ляпнул первое, что мне взбрело на ум: "Скважина, которая вчера дала сильную нефть, что-то закапризничала. Пришлось ее усмирять. Сейчас возвращаюсь в город". На следующее утро все бакинские газеты поместили корреспонденцию о дельном, трудолюбивом инженере, отдающем все силы и знания любимому делу. А хозяин выдал мне вознаграждение в размере месячного жалованья. С тех пор я клубы обходил стороной, чтобы не поддаваться соблазну".

Ресторан в казино был украшен с царской роскошью, повара там работали самые знаменитые. На столиках лампы под шелковыми абажурами, под потолком хрустальные люстры, всюду бархатные портьеры, мрамор, зеркала... Одним словом, сказка, да и только. И, совсем как в сказках из "Тысячи и одной ночи", перед захмелевшими гостями опускался занавес из тонкого тюля, за которым танцевали обнаженные красавицы. За карточными столами нередко вспыхивали ссоры, иной раз кончавшиеся перестрелкой.

А за стенами блестящего казино, по городским улицам бродили голодные, безработные люди - в поисках места для ночлега.

...Большинство богатеев заводили любовниц из иностранок. Они покупали "дамам сердца" особняки, выплачивали солидное содержание, холили и лелеяли их. Они не скрывали свою связь от знакомых и даже от законной жены. Жены богачей также часто собирались друг у друга и устраивали веселье. Приглашали танцовщицу, музыкантов-женщин, ханенде*. Или заводили граммофон. Иная выйдет на середину и заведет озорные частушки:

______________ * Ханенде - певец восточных песен мугамов

Уселась на дурушки,

Стала похожа на "матушку"*,

______________ * дурушки - искаженное "дрожки". "Матушками" называли содержанок и любовниц миллионеров.

Дочь моего дядюшки...

Женщины смеялись, хлопали в ладоши, пускались в пляс. А то вдруг принимались спорить. Одна говорит: "матушка" моего мужа самая красивая. Другая нахваливает любовницу своего супруга. Порою дело и до драки доходило.

ГОРОДСКИЕ САДЫ. Садов и скверов в Баку, можно сказать, почти не было. Он считался одним из самых отсталых городов по числу зеленых насаждений. Причиной была острая нехватка воды.

В планах развития и благоустройства города этому вопросу не уделялось должного внимания. Хотя еще первый зодчий Баку Касум-бек Гаджибабабеков предусматривал в своих проектах комплексное возведение улиц и площадей парков, садов и бульвара.

Самым старым садом Баку считается Губернаторский. Занимает он четыре с половиной гектара и был разбит в тридцатых годах прошлого века на месте частных садов и огородов. Долгое время он был в городе единственным садом. Комендант города предписывал капитанам и владельцам судов, идущих из Лянкорани и Ирана в Баку, привозить несколько мешков чернозема для закладки садов; того, кто не исполнит приказа, ожидал крупный штраф. В первую очередь сажали шелковицу, карагач, сосну, акацию. Разбили цветники. Кроме местных видов деревьев, привозили деревья из других краев.

К шестидесятым-семидесятым годам прошлого века территория Губернаторского сада была значительно расширена, а спустя еще десяток лет здесь насадили декоративные деревья и кустарники, разбили танцевальные площадки, построили бассейн, беседки, террасы. Сад хорошел на глазах.