Сергей Платонов - Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова

Тем не менее Куликовская битва имела громадное значение для северной Руси и для Москвы. Современники считали ее величайшим событием и победителю татар, великому князю Дмитрию, дали почетное прозвище «Донского» за победу на Дону. Военное значение Куликовской победы заключалось в том, что она уничтожила nрежнее убеждение в непобедимости орды и показала, что Русь окрепла для открытой борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил этого значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382 году только потому, что пришли «изгоном», внезапно и крадучись, а Москва их проглядела и не убереглась. Все понимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде, нашествиям орды и что татарам можно действовать против Руси только нечаянными набегами. Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного государя, московского князя . В глазах тогдашних русских людей события 1380 года имели такой смысл: Мамаева нашествия со страхом ждала вся неверная Русь. Рязанский князь, боясь за себя, «изменил», войдя в покорное соглашение с врагом. Другие крупные князья (суздальско-нижегородские, тверской) притаились, выжидая событий. Великий Новгород не спешил со своею помощью. Один московский князь, собрав свои силы, решился дать отпор Мамаю, и притом не на своем рубеже, а в диком поле, где он заслонил собою не один свой удел, а всю Русь. Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю русскую; а отразив этот натиск, он явил у себя такую мощь, которая ставила его естественно во главе всего народа, выше всех других князей. К нему, как к своему единому государю, потянулся весь народ. Москва стала очевидным для всех центром народного объединения, и московским князьям оставалось только пользоваться плодами политики Дмитрия Донского и собирать в одно целое шедшие в их руки удельные земли.

Таково значение Куликовской битвы. Она уничтожила призрак татарской непобедимости и превратила московского удельного князя в национального великорусского государя, ускорив процесс народного и государственного объединения в северной Руси.

§ 45. Великие князья Василий I Дмитриевич и Василий II Васильевич Темный.Донской умер 39 лет и оставил после себя нескольких сыновей. Старшего, Василия, он прямо благословил, как «вотчиною», великим княжением владимирским и оставил ему часть в Московском уделе; остальным сыновьям он поделил прочие города и волости своего Московского удела.

При великом князе Василии Дмитриевиче (1389–1425) Русь пережила два татарских нашествия: первое от хана Тимур-Ленка, или Тамерлана, который, однако, не пошел далее южных рязанских окраин [41], а второе от татарского мурзы (князя) Едигея, мстившего Василию за неплатеж «выхода» в орду.

Едигей внезапно и скрытно, обманом, вторгся в Русскую землю и осадил Москву (1408). Великий князь ушел на север, а Едигей разорил почти все его области и, взяв «окуп» с Москвы, безнаказанно вернулся в орду. С Литвою у Василия также шла вражда. Литовские князья подчиняли себе русские области на верховьях Днепра и Зап. Двины; но к тому же стремилась и Москва, собиравшая к себе Русские земли. Несмотря на то что великий князь Василий был женат на дочери великого князя литовского Витовта (Софии), между ними дело доходило до открытых войн. Столкновения закончились тем, что границею владений Литвы и Москвы была признана р. Угра, левый приток Оки. Примирившись с тестем, Василий Дмитриевич вверил Витовту попечительство над своим сыном, а его внуком, великим князем Василием Васильевичем. Это было время наибольшего превосходства Литовского княжества над Московскою Русью (§ 40).

Великий князь Василий Васильевич, по прозвищу Темный (то есть слепой), остался после своего отца всего десяти лет. Его княжение (1425–1462) было очень беспокойно и несчастливо. Дядя великого князя, Юрий Дмитриевич, удельный князь богатого Галича (на верховьях р. Костромы), не желал признавать малолетнего племянника великим князем и желал себе старшинства. Когда умер попечитель Василия, Витовт, началась борьба Юрия и его сыновей, Василия Косого и Дмитрия Шемяки, с Василием Васильевичем за Москву и великое княжение. Междоусобие это тянулось около 20 лет (1430–1450) и доходило до больших жестокостей. Так, например, Василий Васильевич приказал ослепить попавшего к нему в плен Василия Косого, за что сам был потом ослеплен Дмитрием Шемякою. Москва много раз переходила из рук в руки, но окончательно досталась Василию Васильевичу вместе с землями его врагов. В этой борьбе удельных князей с великим князем московским новый обычай вотчинного наследования от отца к сыну восторжествовал решительно и бесповоротно над старым порядком родового наследования и старшинства дядей над племянниками. Огромное большинство населения, духовенство и боярство стояли на стороне Василия Васильевича: народ уже оценил преимущества семейного наследования, ведшего к установлению единовластия, желаемого страною.

Во время московской усобицы татары беспокоили русские земли, как и в прежнее время, воровскими набегами. Распадение Золотой орды выражалось, между прочим, в том, что татарские князья все в большем и в большем числе изгонялись из орды во время междоусобий и должны были искать себе пристанища. Одни из них мирно просились и поступали на службу к московским князьям; другие же начинали разорять Русские земли и сами попадали под удары русских. Один из таких изгнанников, хан Улу-Махмет, устроил себе город Казань на р. Казанке, близ впадения ее в Волгу. Основав там особое Казанское царство, он оттуда стал громить Русь. Великий князь Василий Васильевич вышел против татар, но под Суздалем был разбит и взят татарами в плен (1445). Они выпустили великого князя только за большой выкуп, который был собран с народа и пришелся ему тяжко.

При многострадальном князе Василии Васильевиче произошло важное событие в жизни русской церкви. В 1439 году, на соборе православного и католического духовенства в г. Флоренции, была совершена уния церквей, восточной и западной. Император и патриарх константинопольские искали этой унии, надеясь, что, когда будет уничтожена церковная распря востока и запада, тогда папа и западные государи помогут грекам в их борьбе с турками. Погибая от турок, греческие власти готовы были на всякие уступки папе, и уния поэтому была устроена так, что греки, сохраняя свой церковный обряд, признавали все католические догматы и главенство пап. В то самое время, когда в Царьграде готовились к собору, надо было назначить на Русь митрополита. Назначили ученого грека, очень склонного к унии, Исидора. Приехав в Москву, он сейчас же стал собираться на собор в Италию, отправился туда с большою свитою и там стал одним из самых ревностных поборников соединения с латинством. Обласканный папою, возвратился он (1441) в Москву и объявил о состоявшемся соглашении с Римом. Но в Москве соглашения не приняли, так как сами же греки целыми столетиями воспитывали в русских ненависть к католичеству. Исидор был взят под стражу и ухитрился бежать в Литву, откуда перебрался в Италию. А в Москве решились отделиться от константинопольского патриархата, который предал православие папе, и впредь самим ставить себе митрополита по избранию собора русских архиереев. Новым порядком и был поставлен в митрополиты московские рязанский епископ Иона. В то же время в Юго-западной Руси, на старой киевской митрополии, водворились особые митрополиты, по‑прежнему назначаемые из Константинополя.