Сергей Платонов - Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова

Цель, которую поставил себе Иван Грозный, устраивая опричнину, была достигнута. Княжеская аристократия была разгромлена и унижена; старые удельные вотчины княжат перешли к государю и были обменены на другие земли. Но опричнина, несомненно, повела к разорению государства, потому что разрушила хозяйственный порядок в центральных московских областях, где сосредоточены были княжата с их удельными вотчинами. При выселении крупных вотчинников с их старых земель оттуда стали уходить и крестьяне, которым невыгодно было оставаться за новыми владельцами, мелкими помещиками, не имевшими никаких земельных льгот. Крестьяне охотно селились на новых хороших землях – или в завоеванном Казанском царстве, куда само правительство звало поселенцев, или же в черноземной плодородной полосе, на юге от Оки, где тогда возникало много новых городов. От этого центральные области к концу царствования Грозного запустели до такой степени, что с них царь не получал уже ни ратных людей, ни податей. У Грозного не стало поэтому войска и средств, что и заставило его бесславно окончить шедшие тогда войны с Литвой и шведами. Таковы были в конце концов результаты опричнины.

Из других дел второй половины царствования Грозного особое значение имели меры для обороны южной границы государства и для заселения так называемого «дикого поля», на юг от Оки. Покорение Казани и Астрахани произвело сильное впечатление на крымских татар и на их верховного повелителя – турецкого султана. Со стороны турок и татар делались приготовления для похода на Астрахань и для набега на самую Москву. В 1571 году крымский хан успел обмануть русских сторожевых воевод и добрался до самой Москвы, которую пограбил и пожег. На следующий год он снова явился, но был разбит (на р. Лопасне) и убежал. Все эти обстоятельства заставили московское правительство подумать о том, как вперед лучше уберечься от татарских нападений. Прежде границею московских владений с юга был берег средней Оки; но во времена Ивана IV уже много русских людей поселилось за Окою, южнее тех крепостей, которые там стояли для обороны границы. Выходя на «украйну», или на «дикое поле», русские люди становились там вольными «казаками». Над ними не было никакой власти, кроме их выбранных «атаманов». Они охотились, ловили рыбу, бились с татарами, которые тоже «казаковали» на диком поле. Иногда русские казаки нападали на татарские города у Азовского и Черного морей и грабили их; а иногда они грабили своих же русских купцов и государевых послов, которые ходили через «поле» в Крым. Московское правительство знало о существовали на «поле» казаков и нередко само нанимало их к себе на службу. В расчете на то, что русского населения на «поле» стало достаточно, Грозный решился занять дикое поле войсками, поставить в наиболее важных местах города, а между городами провести укрепленную границу, через которую татарам нельзя было бы пройти безвестно. В Москве составили особый совет из людей, знающих дело, и выработали общий план действий (1571). По этому плану и начали строить города, выставляя их все южнее и южнее (важнейший из них – Белгород). Между городами стали проводить валы на открытых местах, засеки в лесах; стали строить укрепления на бродах через реки. В разных местах новой границы стали ставить наблюдательные отряды – «сторожи», а вдоль границы стали посылать разъезды – «станицы». Для службы в городах, станицах и сторожах людей присылали из Москвы и набирали казаков и местных поселенцев. К концу XVI века все «поле», до верховий рек Ворсклы и Северского Донца, было занято крепостями и вошло в состав Московского государства. Этим приобретением достигалась не только бóльшая безопасность от татар, но и возможность заселить богатые черноземные пространства средней России. Казачество, которое не хотело подчиниться государственной власти, ушло к югу и сосредоточилось на низовьях Дона и Донца, отчего и называло себя «низовым». Мало-помалу оно составило организованную общину («круг») с выборными атаманами во главе.

§ 62. Второй период царствования Ивана IV. Внешняя политика.С 1558 года Иван IV начал свою знаменитую борьбу за Ливонию [62]. Неустройство в безначалие в XVI веке ослабили Ливонию и делали ее легкою добычею для соседей. Грозный не желал, чтобы она досталась кому‑либо иному, и сам желал подчинить ее. По своему положению у моря Ливония была очень важна для Москвы. Москва наследовала древнюю новгородскую торговлю с Балтийским берегом. Через Новгород и Псков торговала она с Ригою, Ревелем, Нарвою и получала от них европейские товары. Ливонские купцы старались держать в своих руках все торговое движение, не пускали русских людей к морю, а иностранцев на Русь. При этом ливонцы старались не пропустить в Москву никаких мастеров и художников, не пропускали туда серебра, оружия и многих других «заповедных» товаров; словом, они заботились о том, чтобы всячески мешать усилению Москвы. Видя постоянную враждебность и стеснения, Москва естественно должна была желать уничтожения ливонского посредничества. Допустить, чтобы слабую Ливонию сменил в балтийских гаванях другой, более сильный враг, конечно, было нельзя. Москва сама хотела стать на морском берегу, завладеть гаванями и вступить в прямые торговые сношения с Европою. Иван Грозный, желая подчинения Ливонии, начинает переговоры с Орденом и требует от него уплаты дани, иначе говоря, признания зависимости от царя. Слабая Ливония согласилась на уплату дани, но не выплатила ее в срок. Тогда (с начала 1558 года) московские войска вошли в Ливонию, и началась война, затянувшаяся на целых 25 лет. Ход этой войны был таков.

В течение двух лет московские войска разорили почти всю Ливонию, за исключением главнейших укрепленных городов и замков. Не имея сил сопротивляться, но не желая отдаваться иноверной и иноплеменной московской власти, Ливония распалась и по частям отдалась в руки своих балтийских соседей: Эстляндия признала над собою власть Швеции, Лифляндия – власть Литвы; о. Эзель стал владением датского герцога Магнуса, а Курляндия была секуляризована, то есть обращена из церковного в светское владение. Магистр Ордена, Кетлер, стал герцогом Курляндским, в ленной зависимости от польского короля. Так окончил свое существование Ливонский орден (1560–1561).

Новые обладатели ливонских земель, занятых московскими войсками, Швеция и Литва, потребовали от Грозного, чтобы он очистил их провинции. Грозный отказал и начал войну и с Литвою, и со Швецией. Таким‑то образом война ливонская перешла в войну шведскую и литовскую. Обе они затянулись надолго. Что касается шведской войны, то она шла с перерывами и вяло. Главное свое внимание Иван IV обратил на Литву. Он завоевал г. Полоцк и опустошил Литву до самой Вильны. Истомленные войною литовцы предлагали Грозному мир, уступая ему Полоцк. Царь собрал в Москве земский собор из представителей служилых и тяглых людей для обсуждения вопроса о том, мириться ли с Литвою или воевать дальше (1566). Собор высказался за продолжение войны, и война продолжалась с перевесом в сторону Москвы до тех пор, пока на польско-литовский престол не был избран один из мелких князей, Стефан Баторий, обладавший большим воинским талантом (1576).