Сергей Платонов - Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова

Итак, вследствие особых неблагоприятных условий своего детства Петр остался без правильного образования и воспитания и вместо богословско-схоластических познаний приобрел военно-технические. Не было у него любви к старым обычаям и порядкам; не было никакого видимого интереса к делам государственным и придворным. Петр весь ушел в свои забавы, все свое время употреблял на «потехи Марсовы и Нептуновы». Его громадные умственные способности находили пока применение в тесном кругу полудетских затей и были заметны для немногих. Вообще же московские люди считали Петра несерьезным и пустым человеком, от которого нельзя было ждать проку. А между тем подходила пора его совершеннолетия, приближался конец опеки царевны Софьи над царями и царством. Чтобы отвлечь сына от пустых забав и сделать его более солидным, царица Наталья задумала женить Петра и нашла ему невесту по своему вкусу – Евдокию Федоровну Лопухину. В начале 1689 года Петр женился, но не изменил своих привычек: легко оставлял мать и жену и всего более интересовался постройкою судов в Переяславле и воинскими забавами. Так подошло его совершеннолетие (30 мая 1689 года), когда его мать и родные заставили его начать борьбу с сестрою Софьею за власть.

§ 99. Правление и низвержение царевны Софьи.Начавшееся в 1682 году правление царевны Софьи продолжалось семь лет. Главную роль при ней играл князь В. В. Голицын (§ 89). Под его влиянием находилось как управление внутреннее, так и внешняя политика. Внутренние мероприятия отличались вообще заметными чертами гуманности, потому что просвещенный Голицын был склонен действовать мягко и, как говорят, мечтал о широких преобразованиях, между прочим об освобождении крестьян от власти помещиков. Во внешней политике удалось достигнуть важного успеха, именно заключить с Речью Посполитою в 1686 году вечный мир на условиях Андрусовского перемирия 1667 года (§ 95). Польский король Ян Собеский согласился на вечную уступку Киева Москве лишь под влиянием тяжелых обстоятельств трудной борьбы с турками и выговорил за то у Москвы обязательство помогать ему против турок и татар. Обязательство это надо было исполнить: московские войска, под начальством князя В. В. Голицына, два раза (в 1687 и 1689 годах) ходили на Крым, и оба раза неудачно. Большие и тяжелые ополчения москвичей, не приспособленные для степных походов, дошли до Перекопского перешейка, но не могли долго держаться в голой степи и повернули назад, не победив татар, скрывшихся за Перекопью [94].

Неудача Крымских походов подала удобный повод к ропоту и обвинениям со стороны противников Софьи. Как раз в эту пору младшему из царей, Петру, исполнилось 17 лет: он стал совершеннолетним и мог уже сам с братом Иваном править государством. Это грозило Софье близким переворотом. Опасаясь переворота, Софья попыталась из временной «правительницы» обратиться в постоянную «самодержицу», соправительницу царей. Назначенный после князя Хованского (в 1682 году) начальником всех стрельцов, думный дьяк Федор Шакловитый, человек крутой, решительный и ловкий, держал стрельцов в полном повиновении. Полагаясь на него, Софья думала повести дело так, чтобы стрельцы подали ей челобитье – не оставлять правления, венчаться царским венцом и стать самодержицею. Однако старания Шакловитого возбудить стрельцов не имели успеха: стрельцы челобитья не подали. Дело это разгласилось, и противная Софье сторона царя Петра тогда решила действовать. Летом 1689 года начались открытые ссоры царя Петра с Софьею и закипела между ними острая вражда. Софья опасалась прямого нападения на себя Петра с его потешными «конюхами», и потому держала вокруг себя в Москве усиленные караулы стрельцов. Уступить Петру и отказаться от правления она и не думала. Петр также боялся покушения на себя стрельцов; опасалась за сына и царица Наталья. Когда в августе 1689 года в Преображенском ночью получено было известие, что в Москве на улицах собраны сильные отряды стрельцов, приближенные разбудили Петра и страшно напугали царя криком, что стрельцы идут его убить. Петр раздетый ускакал в ближайшую рощу, там оделся и помчался оттуда в Троице-Сергиев монастырь, куда приехал чуть живой от усталости и волнения. Страхи оказались ложными, но от них Петр начал страдать постоянным нервным недугом: у него появились подергивания щеки, непроизвольные движения головы и некоторая неправильность походки: он, по тогдашнему выражению, «голову запрометывал и ногою запинался».

С отъездом Петра к Троице началась открытая усобица. К царю в крепкий монастырь приехали его мать и жена; съехались родственники и бояре, отставшие от Софьи; пришли потешные полки, также стрельцы полка Сухарева. Постепенно туда же подходили регулярные солдатские полки и съезжались дворяне. У Петра оказывалась громадная сила. Софья с братом Иваном сидела в Москве, окруженная недоумевающими стрельцами. Скоро выяснилось, что у нее нет сил бороться с Петром: от нее уехал патриарх Иоаким, друг за другом уезжали бояре, стали уходить и стрельцы. Все чувствовали, что право на стороне Петра. Петр победил без боя. Князь В. В. Голицын был арестован и сослан; Шакловитого и некоторых близких к нему стрельцов казнили. Софье указано было уехать из дворца в подмосковный Новодевичий монастырь. Петр особым посланием пригласил брата Ивана «царствие править самим». На деле же, вследствие полной неспособности и безгласности царя Ивана, правление всецело перешло в руки Петра, его родных и близких. Так совершился переворот 1689 года.

§ 100. Годы 1689–1694.В первое время после низвержения Софьи Петр мало интересовался государственными делами и все свое время посвящал либо маневрам со своими потешными, либо плаванию на кораблях и кораблестроению. Свои «Нептуновы потехи» молодой государь перенес с Переяславского озера в Архангельск. Море произвело глубокое впечатление на Петра и неудержимо стало тянуть его к себе.

Между тем управление государством оставалось в руках царицы Натальи, ее родных и патриарxа. Они дали делам такое направление, которое не могло нравиться самому Петру. Государь дружил с иноземцами; а правительство, напротив, стало к ним и к киевлянам очень холодно. В особенности патриарх Иоаким вооружался против них. В правление Софьи патриарху пришлось видеть много неприятностей от выезжих киевлян и их московских друзей. Киевляне свободно распространяли в Москве свои церковные обычаи и высказывали мнения, иногда отличавшиеся от московских [95]. Иоаким поставил дело так, что созванный им собор 1690 года заподозрил правоверие киевского духовенства, и с тех пор киевские монахи и киевские ученые потеряли свое привилегированное положение в Московском государстве и как бы подверглись гонению. Вместе с тем и другие иноземцы перестали пользоваться покровительством в московском дворце.