Владимир Махнач - Империя для русских

Этносы могли, таким образом, существовать и до смешения языков. Апостолы посылаются к народам, в Пятидесятницу как высший дар получают возможность говорить «разными языки», в молитве св. Симеона Богоприимца предвозвещается «свет во откровение языков».

Мы все чувствуем, что существуют неповторимые черты каждого народа. Кстати, и положительные, и отрицательные – с позиций Православия.

Нет русской Церкви, но есть русское Православие, есть русская церковность, несколько отличная, например, от греческой. У каждого народа своя роль и православные византийцы вряд ли не получат на Страшном Суде упрек в том, что не выполнили свою… Сколько существовал в истории греко-византийский (ромейский) этнос, сколько Бог дал ему сил, он сохранял империю, Православное Царство. Русские не смогут так ответствовать на Суде. У нас еще есть силы, но мы, получив скипетр из Константинополя, свою роль до конца не исполнили.

С точки зрения православной политики необходимо реабилитировать понятие «национализм», избавив его от зарубежных интерпретаций. Национализм в его русском варианте проявляется лишь в том, что дела своей нации касаются русского прежде, а дела других наций – потом. Кстати, в Западной Европе зачастую так этот термин и понимают.

Нам советское владычество навязывало иное. Даже академик Дмитрий Лихачев сказал как-то нелепейшую для человека такой колоссальной культуры вещь: «Я за национальное, но против националистического». Его можно спросить: «Дмитрий Сергеевич, помилуйте. Как звучит существительное от слова «националистический»? Националист. А от слова «национальный»? Национал? Но такого русского слова нет!». Значит именно от прилагательного «национальный» образуется красивое и честное слово «националист».

Агрессивный национализм, враждебный другим народам, именуется шовинизмом, а превозносящий себя над другими этносами – нацизмом. Когда же своей нации разрешается национализм, а другим запрещается – тогда речь нужно вести о том, что подобные формы для христианина неприемлемы. Вот и все.

Какова альтернатива национализму? Космополитизм – этот «яд всесмешения», как назвал его в прошлом веке К. Н. Леонтьев? Интернационализм? Но сумел ли кто-нибудь доказать его отличие от космополитизма? Впрочем, можно предложить и терпимую формулировку: «интернационализм есть сумма дружелюбных национализмов». Это, кстати, – формула Империи, формула единства наций в общей государственности.

Русских, безусловно, касаются судьбы восточно-христианских этносов – славян и греков, грузин и осетин, коптов и эфиопов. Но русских касаются и судьбы всех этносов, которые пожелали связать с ними свою жизнь – тех, кто, даже не будучи православными, сами выбирают соседство с русскими. Имперский долг тяжел, но он – национальная традиция. И мы не можем (как и римляне!) отмахнуться небрежно, когда абхаз или гагауз, сету или житель Памира предпочитает жить в России. Все империи на протяжении столетий жили в этой схеме, нарушающей даже вероисповедные различия – малый всегда с большим против среднего, а отношения со «средними» бывают различными.

Итак «национальное» – это совершенно необходимая часть православного мировоззрения, и тяжкая ошибка многих наших вполне порядочных патриотов в том, что они этого не поняли, что остались этатистами (государственниками), не становясь националистами.

В России существует опасность национального изоляционизма. В русском народе созрел колоссальный потенциал, не имеющий культурной ориентации. Он может реализоваться как имперский. Это не исключает здорового национализма – не может римлянин не владычествовать над Римом, не может быть России без русских во главе нее! Но если потенциал национального гнева реализуется чисто националистически, тогда имперскому мировоззрению не будет места – русские замкнутся в своих границах и начнут выкидывать мигрантов, подобно тому, как пытаются вышвыривать русских со своих территорий крошечные прибалтийские этносы. Третьего не дано!

Как же сохранить свой национализм от соскальзывания в шовинизм? Так же просто, как и многие века назад! Рецепт – православие, православная вера, православная нравственность, православная культура, православная элита, православное почитание народом своей православной элиты.

Верхняя иерархия ценностей христианской политики лишь одна – Церковь, Нация, Держава.

Есть смысл предложить ряд тезисов, связанных с практической православной политикой.

Первое. Мы живем не в православном и не в русском государстве, хотя в православной и русской стране. Христианам не привыкать строить в подобных условиях свою политику – политику терпимых взаимоотношений с чужими, политику взаимоотношений русских князей, бояр, епископов с золотоордынскими ханами. Для нас драгоценен политический опыт греков и армян в Османской империи, украинцев и белорусов в Речи Посполитой. Там – и наша богатейшая демократическая традиция, сохранившая Православие Западной Руси, и традиция мещанских братств, казачества, интеллектуалов Киевской академии.

Второе. Русский национализм был ближе всех других в империи к Православию, был столпом Церкви. И в советское время бывали у многих народов национал-большевики (и к власти пришли!); русский же был либо большевиком, либо националистом. Теперь национализм зачастую обретает нехристианский облик. Или же пропаганда стремится выдать за национализм нехристианские тенденции. Это напоминание христианам о национальном долге.

Третье. Коммунист не может быть христианином. Бывший, покаявшийся, конечно, может. Нераскаянный коммунист даже и в церковь входить не смеет! И не потому, что коммунисты убили тысячи и тысячи добрых христиан – Господь молился о своих мучителях – а потому, что коммунисты разрушили великую христианскую Державу, опору Церкви, потому что соблазнили миллионы «малых сих», потому, что предали и Церковь, и нацию. Нынешних разрушителей Отечества тоже вырастили коммунисты.

Четвертое. Христианам приходится иметь дело с политиками и предпринимателями, хоть и не православными, но и не враждебными Церкви. Где критерий допустимости? За кого можно голосовать, когда нет брата своего?

Приемлем только тот политик, который принимает идею компенсации. Речь идет, прежде всего, о компенсации вероисповедной: Церкви должно быть возвращено все имущество, христианское просвещение должно получить права и материальную базу, позволяющие преодолеть последствия советских гонений, в православную страну должен вернуться православный календарь со всеми праздниками. Речь идет и о компенсации национальной: русские должны иметь реальную возможность восстановить имущественный потенциал, восстановить в течение жизни поколения уровень рождаемости, на всей территории бывшего Советского Союза должны быть устранены последствия многолетней дискриминации русских в уровне образованности.