Александр Свечин - Эволюция военного искусства (Том 1)

Моральные качества испанской пехоты, имевшей хорошее национальное ядро, были по природе выше качеств пехоты Морица, не имевшей такого ядра и составленной исключительно из наемников-иностранцев. Природе было противопоставлено искусство - римский центурион возрождался в Европе. Мориц Оранский, однако, не рисковал своей небольшой армией, на отделку которой было положено столько старания, в полевых сражениях с сильной традициями и могущей гораздо легче пополнить свои потери испанской армией. За долгий ряд кампаний, только в 1600 г., при Ньюпоре, дело дошло до столкновения в поле: испанцы имели 12 тысяч пехотинцев и 3000 кавалеристов против 12 тысяч пехотинцев и 1500 всадников Морица Оранского. После 3-х часового боя сражение окончилось таким образом, что Мориц Оранский мог утверждать, что он не потерпел неудачи; его фронт выдержал, не был прорван бурным натиском испанцев. Этот единственный полевой бой с покрытой славой, непобедимой испанской пехотой еще более упрочил позицию военной реформы. Весь протестантский военный мир съезжался в армию Морица Оранского изучать новое военное искусство.

Неудачными подражателями Морица Оранского оказались чехи - протестанты, которые восприняли внешние формы его тактики, но не позаботились поднять на соответствующую высоту внутренние качества войск и командного" состава. В начале тридцатилетней войны их жидкий и дырявый боевой порядок был прорван и наголову разбит воспитанной в духе испанской тактики армией Тилли (при Белой Горе, 1620 г.), и Чехия заплатила за свои ошибки утратой самостоятельности на триста лет Задачу доказать правильность пути, выбранного Морицем Оранским, взял на себя шведский король Густав-Адольф.

Дисциплинированный Морицем Оранским солдат перестал быть пугалом мирного населения. В 1620 г. венецианский посланник в Нидерландах, Джироламо Тревизаго, доносил, что постоянная армия в мирное время содержится в составе 30 тысяч человек и 3600 лошадей. "Я думаю, ни в одном государстве войска не содержатся в таком порядке, как здесь. Солдаты каждые 10 дней получают жалованье, уплата не задерживается ни на один час. Здесь царствует безусловное послушание при умеренной строгости по отношению к преступникам. Частные лица предлагают солдатам снять помещения в их домах. Города имеют от войск огромную прибыль".

Густав-Адольф. К началу XVII века Швеция представляла единое государство; центральная власть уже одержала в Швеции победу над феодализмом; власть королей, опиравшаяся на рейхстаг, в котором, кроме дворянства, духовенства и буржуазии, были представлены и крестьяне, была сильнее, управление более централизовано, чем в германских княжествах Поэтому, несмотря на бедность шведов и редкое население, Швеция в XVII и начале XVIII веков получает возможность выступить в роли великой европейской державы. Карл IX, отец Густава-Адольфа, начал принуждать господствующий класс - дворянство - занимать командные посты в армии и в управлении государством, политика, которую через 100 лет с большим успехом усвоили Пруссия и Россия. Таким образом, офицерский состав шведской армии первый получил национально - дворянский характер. Представительство крестьян в рейхстаге, устраняя феодальное средостение между государством и крестьянством, позволило шведским королям использовать национальное и религиозное одушевление и ввести в дополнение к добровольной вербовке рекрутский набор. Таким образом, шведская армия получила еще более сильное национальное ядро{132}, чем испанская армия, и по своему составу существенно превосходила случайный материал, наполнявший армию Морица Оранского. Однако, шведская армия еще была далека от однородности состава армий XIX века: в ее состав входили в значительном количестве комплектованные иностранцами, преимущественно шотландцами, части; в течение войны армия комплектовалась, главным образом, местными средствами; на следующий день после сражения под Брейтенфельдом пленные из рядов католической армии Тилли были поставлены в строй протестантской армии Густава-Адольфа.

Несмотря на хороший дух, царивший в шведской армии, Густав-Адольф стремился базироваться на суровой дисциплине. С именем этого великого полководца связано изобретение и введение в армию наказания шпицрутенами. Виновного протаскивали или прогоняли сквозь строй между двумя шеренгами солдат, из коих каждый обязан был нанести удар палкой по спине преступника. Введение этого ужасного наказания, которое, при большой длине строя, к которой приговаривался виновный, представляло квалифицированную смертную казнь, было замаскировано Густавом-Адольфом громкими словами - рука палача бесчестит солдата: солдат, наказанный палачом, не может продолжать службу в рядах войск; товарищеская же рука солдата не бесчестит, и потому для провинившегося солдата, которому предстоит нести дальнейшую службу, и вводятся шпицрутены.

Тактическая реформа. Превосходство Густава-Адольфа над другими полководцами тридцатилетней войны заключалось в его обширных военных знаниях и в его умении поднять дисциплину и поддерживать порядок. В тесной связи с ростом дисциплины в шведской армии находились и введенные Густавом-Адольфом тактические реформы: тогда как войска других армий на походе шли, по выражению современника, как "стадо скота или свиней", - шведская армия в строю всегда сохраняла равнение и дистанции. Свои дисциплинированные и тренированные строевыми учениями войска Густав-Адольф мог располагать не глубокими терциями испанцев, и даже не в 10-тишереножном строю Морица Оранского; пехота Густава-Адольфа строилась только в 6 шеренг{133}, кавалерия - в 3 шеренги. В пехоте Густава-Адольфа количество мушкетеров равнялось двум третям, а пикинеров - одной трети. В течение тридцатилетней войны пикинеры постепенно вовсе исчезли.

В комплектовании кавалерии также произведены были изменения, старый принцип рыцарского копья держался в кавалерии очень долго - даже рейтарские полки комплектовались не одиночным набором, а наймом латника с его свитой. Первые шеренги глубоких строев и их фланговые ряды составлялись из одной категории всадников, а внутренность построения наполнялась вторым разбором. Шведская конница получила вполне однообразное комплектование, явилась уже вполне регулярной кавалерией и порвала с чисто пистолетной тактикой, господствовавшей в начале XVII века. Густав-Адольф отменил "караколе"{134} и потребовал от своей кавалерии настоящей атаки; только всадники первых двух шеренг получили право раз выстрелить из пистолета, центр тяжести был перенесен на палаши Конница Густава-Адольфа не соединялась в отдельные большие массы, а распределялась по фронту, в перемежку с пехотой Такое распределение вызывалось, преимущественно, отсутствием штыка у пехоты, исчезновением пикинеров и обусловливаемой этим обстоятельством односторонностью пехоты, неспособностью ее к производству натиска.