Франсина Доминик Лиштенан - Елизавета Петровна. Императрица, не похожая на других

Несмотря на свой религиозный консерватизм, Елизавета дала новый толчок развитию юриспруденции. За упразднением de facto смертной казни последовали другие перемены в законодательстве, касающиеся, в частности, женщин: правительница позаботилась о том, чтобы законы стали для них благоприятнее. В шеститомном собрании указов, выпущенных за время ее царствования, многие свидетельствуют о ее личном стремлении придать правосудию больше снисходительности. Новый Свод законов Российской империи, который подготавливался начиная с 1754 года, предполагает реформу уложения о наказаниях; Шувалов определил основные направления свода законов «о всеобщем состоянии подданных» исходя из указов Петра I. Государственные резоны, как и ранее, ставились выше прав личности, но последняя могла (по крайней мере в теории) рассчитывать на справедливый суд и в любом случае избавлялась от высшей меры наказания — такого в Европе еще не видывали. Шувалов стремился урезать привилегии знати в пользу набирающих силу классов — торговцев, вольных арендаторов, ремесленников, но натолкнулся на сопротивление дворянской олигархии, которая, опираясь на кастовые предрассудки, ревниво отстаивала свою избранность.

Особое внимание Елизавета уделяла внешней политике. У нее было три приоритета: обеспечить России военную мощь на уровне великих держав, играть определяющую роль в дипломатии и занимать ведущее место в решении общеевропейских проблем. Она питала жестокую ненависть к Фридриху II, этот король был ей отвратителен своей воинственностью и презрением к «слабому полу». Пруссия, еще незнающая, пойти ей на союз с Францией или с Великобританией, своими колебаниями угрожала нарушить равновесие Центральной и Восточной Европы. Да и так ли надежны были связи Петербурга и Версаля? Вопреки легенде, выдуманной в XIX веке, не было никакой «франко-русской дружбы», основанной на якобы особенно задушевной приязни Людовика XV и Елизаветы {5} 5 Albert Vandal, Louis XV et Elisabeth de Russie. Études sur les relations de la France et de la Russie au xviii' siècle, d'après les Archives du ministère des Affaires étrangères, Pion, 1882, avant-propos, p. x-xi. . На самом деле отношения между двумя этими правителями отравляла взаимная подозрительность. В середине 1750-х годов представление о так называемой восточной преграде от России, доставшееся в наследство Людовику XV, вовсе потеряло смысл, поскольку Швеция была раздавлена, а Польша по большей части контролировалась своим могущественным соседом. Господство России на севере выглядит нерушимым. Семилетняя война открыла новые перспективы: договор, заключенный между Веной, Парижем и Петербургом, выдвинул Россию на европейскую авансцену. Ее военные победы над войсками Фридриха II позволили ей ненадолго оккупировать Кенигсберг и Восточную Пруссию. Только смерть Елизаветы помешала аннексии равнинной части страны и окончательному военному разгрому прусского короля. Это событие, так называемое чудо Бранденбургского дома, будоражило умы на протяжении двух столетий. В 1945 году такая же случайная милость судьбы, о которой так часто вспоминал Гитлер, померещилась ему в берлинском бункере, когда пришло известие о кончине Рузвельта… Обстоятельства смерти Елизаветы, спасшей Фридриха II на самом краю гибели, казалось, воспроизводятся самым обнадеживающим образом. Однако фюрер ошибся: уход из жизни американского президента не развалил коалицию, как случилось встарь. Это событие даже усилило позиции России, ставшей к тому времени Советским Союзом и хотевшей возвратить себе завоевания прошлого. Создание Калининградской области, существующей и в наши дни, — лучшее доказательство этих державных притязаний {6} 6 Ralf Georg Reuth, Hitler, eine politische Biographie, Munich, Piper, 2003, p. 632 — 633. Notons le nombre important de publications consacrées à la guerre de Sept Ans, entre 1940 et 1945, en URSS. . А красноречивым комментарием к теме может послужить то, что в Балтийске (бывшем Пиллау) сохранилась статуя дочери Петра Великого, изваянной в гвардейском мундире в память о том, что именно гвардия возвела ее на престол.

21 декабря 1709 года пушечные залпы потрясли крепостные стены Москвы. Колокола церквей зазвонили в момент, когда громадная военная колонна вступала в город, проходя под первой из семи триумфальных арок, воздвигнутых в честь победы под Полтавой. Разукрашенные аллегорическими и символическими изображениями, прославляющими сие событие, эти сооружения-однодневки возвещали о том, что Россия отныне прочно вошла в число великих северных держав. Под гром барабанов, литавр и труб гвардейцы Семеновского полка шагали к Кремлю, высоко неся трофеи, взятые у шведов: знамена и штандарты затмевали небо. Преображеицы окружали военнопленных, среди которых попадались заслуженные, украшенные шевронами офицеры, явно находившие, что их унизили, заставив так долго идти пешком. За ними следовала вереница саней, управляемых самоедами в оленьих шкурах, вид которых немало веселил толпу.

А вот и государь: Петр I появился в сопровождении Александра Меншикова и Василия Долгорукого, двух столпов правления, самим своим происхождением призванных воплощать новую и стародавнюю Русь: простолюдин и князь {7} 7 Le feldmaréchal Vassili Vladimirovitch Dolgorouki (1667 — 1747), issu d'une ancienne famille boyarde, était le grand rival d'Alexandre Danilovitch Menchikov(1673 — 1729), son égal en grade et le représentant d'une nouvelle élite favorisée par Pierre, fondée sur le mérite et considérée de ce fait comme roturière par ses adversaires. . Из каждого переулка доносились песни, музыка, кто-то выкрикивал стихи, воспевающие падение шведского льва, ниспровергнутого русским орлом. Бояре и купцы выходили из своих домов, наперебой спеша поднести героям напитки. Когда Петр и его спутники подходили к зданию датского посольства, они уже были самым очевидным образом пьяны. Внезапно государя сотрясли жестокие конвульсии: лицо исказилось в ужасных гримасах, глаза вылезали из орбит, из оскаленного рта полилась пена. Это продолжалось несколько минут. Он только что узнал, что его сожительница Екатерина после рождения дочери Елизаветы, появившейся на свет 18 декабря, занедужила и весьма плоха. Однако царь скоро вновь овладел собой и пожелал присутствовать при иллюминации и полюбоваться на фейерверк. Затем, когда уже наступила ночь, он отправился к своему семейству в Коломенское, старинную летнюю резиденцию, известную со времен Ивана Грозного, расположенную близ Москвы, — строение стилистически неоднородное, не без явного монгольского влияния, разукрашенное фресками и помпезной позолотой {8} 8 Charles Withworth, relation du 22 décembre 1709 (2 Janvier 1710), SIRIO, t. II p. 29isq. .