Андрей Кашкаров - Казаки: традиции, обычаи, культура (краткое руководство настоящего казака)

«Министерство регионального развития России, в соответствии с поручением Президента Российской Федерации от 14 декабря 2010 г. № 3632, в целях учета «казачьего компонента» разрабатывает федеральную целевую программу «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России», предусматривающую мероприятия, направленные на становление и развитие российского казачества в размере ассигнований федерального бюджета до 200 млн. рублей ежегодно.

Кроме того, Министерство регионального развития предложило включить в проект Федеральной целевой программы «Экологическая безопасность России (на 2012–2020 гг.)», разрабатываемой Министерством природных ресурсов Российской Федерации, отдельное направление по привлечению членов казачьих обществ, внесенных в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации, к обеспечению экологической безопасности на территории Российской Федерации.

Все это, безусловно, перспективные вопросы развития казачьего компонента как в регионе, так и в целом в стране, с учетом исторических, социальных, этнических, политических и географических особенностей разных регионов. По сути, казачьи общества (безотносительно их численности) в регионах – при верном и ответственном подходе – могли бы иметь участие в деле возрождения казачества именно с этой стороны рассмотрения вопроса. Другое дело, что эти анонсированные пару лет назад проекты так и остались (со стороны государства) проектами. Но, на мой взгляд, казаки должны быть готовы, как только проекты обретут реальное обеспечение, тут же подать соответствующую заявку.

К слову, в регионах (в том числе на северо-западе) все это с разным успехом, разумеется, уже делается. Ожидать финансирования можно годами, но лучше проявить инициативу и заключить на взаимовыгодных условиях договора с туристическими кампаниями и обеспечить непосредственное сопровождение казачьими чинами значимых в исторических местах (в том числе пригородах, области) мероприятий, включая и индивидуальное сопровождение туристов:

• транслировать успешный опыт – инициативно культивировать реальную успешную деятельность казачьих формирований;

• подготовить проверенный личный состав (его часть) для качественного обеспечения задачи;

• опубликовать в открытом доступе пресс-релизы на тему туристической деятельности казачьего подразделения – в логике «казачий регион».

Если казак погибал на войне, его шапку везли домой и клали перед образами в знак того, что теперь защита этой семьи поручается Богу. Если женщина вторично выходила замуж, то ее новый супруг брал шапку прежнего хозяина, нес к реке и опускал в воду, обещая позаботиться о семье.

Сбитая или сорванная с головы шапка означала для казака оскорбление.

У кубанцев, терцев и донцов был такой обычай. На глазах у любимой девушки казак бросал шапку ей во двор или в окно. Если девушка тут же не выбрасывала ее на улицу, вечером казак приходил свататься – искать шапку. Родители невесты, не желавшие такого зятя, показывали, где лежит потерянное – забирай.

Но сват, пришедший с женихом, мог возразить, что шапка чужая, и они станут свою искать. Это означало, что между девушкой и парнем есть сговор, и, несмотря на то, что родители против, жених попытается ее украсть. В таком случае отец невесты велел принести шапку и передавал ее дочери. Если та клала шапку донышком вниз, это означало, что она согласна идти за парня, и родители рискуют опозориться, когда невесту украдут. Если же шапка ложилась на стол донышком вверх, сговора между девушкой и парнем не было. Тогда сват просил жениха забрать потерянное, а отец девушки радостно советовал больше ничего не терять, а то «таки ныне казаки рассеянны – у нас этих папах чуть ли не полдвора натеряли!»

В этническом отношении казачество никогда не было цельным, идентичными. Сходство определялось общностью происхождения, социального положения и бытового уклада; локальное своеобразие – конкретными историческими, географическими и этническими факторами. В составе большинства казачьих войск доминировали русские, украинцы были в Донском, Кубанском, Оренбургском и Сибирском войсках. Среди казаков были представители народов Кавказа, Средней Азии, Казахстана, Сибири и Дальнего Востока (калмыки, ногаи, татары, кумыки, чеченцы, армяне, башкиры, мордва, туркмены, буряты и др.). В ряде войск они образовывали отдельные группы, сохранявшие этническую самобытность, язык, верования, традиционную культуру и быт. Участие нерусских народов в этнокультурных процессах периода формирования казачества наложило отпечаток на многие стороны материального быта и систему жизнеобеспечения в целом.

Средние размеры казачьих станиц намного превосходили размеры крестьянских сел. Первоначально казачьи поселения имели круговую застройку, облегчавшую оборону при неожиданном нападении. В XVIII–IXX веках планировка казачьих станиц и форпостов регламентировалась местным войсковым начальством: вводились улично-квартальная планировка и деление на кварталы, внутри которых казаки выделяли участки для усадьбы, строго соблюдалась фасадная линия.

В центре казачьей станицы, как правило, находились церковь, станичное или поселковое правление, школы, торговые лавки и др. Большинство казачьих поселений располагалось вдоль рек, иногда растягиваясь на 15…20 километров.

Окраины станиц имели свои названия, их жители иногда различались по этническому или социальному признаку.

Под влиянием интерьера жилища горских народов Кавказа у терских Казаков в избах лавки накрывались коврами, постель убиралась в стопу на видном месте.

Интересно, что жители низовьев Дона называют казаков верховых станиц «чигою». Название это произошло от народа «чигов», упоминаемого римскими и греческими историками с І по ХІІІ в. и жившего по восточным берегам Азовского моря, от устьев Дона до Таманского полуострова. [16]. В XІІІ и XIV вв. народ этот в числе других казацких общин, под напором татар двинулся вверх по Дону и занял земли, входившие в составь Рязанской области, поселившись там своими городками.

Еще в IXX веке в комплекс традиционной одежды входили рубаха и штаны (шаровары). Шаровары занимали особое место в жизни казачка. Как только мальчик надевал шаровары, его сажали на коня, признавая тем самым мужчиной. Характерным для казаков был обычай заправлять рубаху в штаны.

Специальная прическа – оселедец дополняла это представление. Традиция оставлять одну прядь волос на выбритой голове восходит к древнейшим временам. Оселедцы носили еще дружинники Святослава Киевского. Впоследствии казачий чуб у запорожцев стал символом воина (эта традиция перешла и в наше время). В этой связи существует и легенда, согласно которой казаки носили оселедец на левую сторону, потому что «слева у человека черт сидит, на худое толкает» (казаки его оселедцем и смахивали). Но чуб означал связь с Богом: считалось, что за него Бог вытащит казака в рай. Зная об этом, турки срезали у пленных казаков оселедцы, чтобы снизить боевой дух врага.