Роджер Чарльз Андерсон - Парусные корабли. История мореплавания и кораблестроения с древних времен до XIX века

Рис. 29. Эскимосский каяк

Рис. 30. Эскимосский умиак. С модели

Нечто подобное присутствует на рисунке, выполненном около 1670 года. На нем изображено «судно из ивовых веток, обычно используемое дикими ирландцами». Рисунок из кембриджской библиотеки показывает не только лодку под парусом, но и ее вид в процессе постройки. Нет сомнений в том, что она очень похожа на лодки, которые строили солдаты Цезаря, – имеет легкий деревянный киль, шпангоуты и борта из плетеных веток, покрытых кожей. Внешний вид лодки (рис. 31) весьма примитивен, но она пригодна к выходу в море. Мачта имеет естественное раздвоение, через которое проходят фалы. На ней оставлены листья для украшения. Бычья голова на форштевне и якорь из дерева и камня, свисающий с борта, должно быть, выглядели странными для цивилизованного взгляда даже в VXII веке. Каменные якоря такого типа использовались на протяжении великого множества столетий и до сих пор встречаются в некоторых удаленных уголках земного шара. Образец, изображенный на рис. 32, совсем недавно использовался в Америке – в районе Кейп-Код.

Рис. 31. Ирландская лодка из ивовых прутьев. Около 1670 г.

Рис. 32. Современный килик, или каменный якорь

Представляется весьма вероятным, что бритты имели и настоящие деревянные обшитые суда. В любом случае нам известно, что такие суда использовались венетами – народом, живущим на юге Бретани, к западу от устья Луары. Цезарь имел с ними морское сражение в 56 году до н. э., и описание их судов показывает, что они использовали гораздо более продвинутые плавсредства, чем этого можно было ожидать.

«Их суда были построены и оснащены следующим образом. Корпуса немного более плоские, чем у наших судов, так что они лучше приспособлены к плаванию по мелководью и во время отлива. Нос прямой и, как и корма, приспособлен к сильному волнению. Суда построены из дуба, чтобы выдержать любые невзгоды. Поперечные брусья сделаны из балок шириной в фут и закреплены железными гвоздями толщиной в дюйм. Якоря оснащены не канатами, а цепями. Паруса из шкур и тонкой кожи или по причине нехватки льна, или из-за неумения его использовать, или (что вероятнее) потому что паруса [из ткани] считались непригодными для ветра большой силы и передвижения тяжелых судов».

Цезарь, вероятно, имел возможность близко наблюдать самые передовые римские суда, но все же творения жителей Бретани явно впечатлили его. В том же флоте были суда с запада Англии, и представляется логичным предположить, что они не слишком отличались. Если бы это были лодки из ивовых прутьев, Цезарь наверняка упомянул бы о разных типах судов. Якорные цепи особенно интересны, поскольку они полностью исчезли и возродились только в XIX веке.

Территория венетов была одним из мест, куда финикийцы приезжали за оловом. Другим был Корнуолл. И у венетов, и у бриттов было множество возможностей как следует изучить финикийские суда. Усвоив основные принципы качественного деревянного судостроения, они продолжали строить такие суда и после ухода финикийцев. Стоит упомянуть о том, что, согласно корнуоллской легенде, святая Ия приплыла из Ирландии на листке плюща. Только так люди, привыкшие к большим прочным судам, могли описать коракл, построенный из зеленых веток.

После изучения остатков выдолбленных лодок в Англии и Германии, а также описаний кораклов бриттов и судов венетов изображения скандинавских судов на скалах Норвегии и Швеции, выполненные в последнем тысячелетии до н. э., не могут не разочаровывать. Если бы не большое количество этих изображений, причем совершенно идентичных, их можно было бы посчитать произведением человека, не понимающего, что рисует. Большинство из них намного больше похожи на сани, чем на лодки, и тот факт, что на изображениях рядом с ними часто встречаются собаки и никогда – рыбы, также подтверждает идею о санях. Однако их всегда находят рядом с берегом и, как правило, считают судами. Часто в них изображены сражающиеся люди, что определенно больше соответствует именно судам, а не саням. Тот конец, который обычно считается носом судна, имеет некоторое сходство с центральноафриканскими каноэ, но второй конец – корма – уникален. Он так похож на носовой таран, что очень трудно воспринимать его как-то иначе. Сравните наскальные изображения (рис. 33) и аналогичные суда на датских бронзовых ножах (рис. 34) с судами на ранних греческих вазах. Сходство удивительное. Действительно, этот таран, или просто его имитация, зависит от того, как эти плавсредства строились. Как раз этого мы и не знаем. Возможно, это были сборные лодки того или иного типа, а не выдолбленные. На более сложных изображениях вроде бы виден некий каркас, и некоторые датские суда, похоже, обшиты, но все это в высшей степени сомнительно. Было высказано предположение, что их строили из березовой коры, как североамериканские каноэ. В этом случае таран скорее имитация, чем военное приспособление.

Рис. 33. а – греческая галера; б, в – скандинавские наскальные изображения

Рис. 34. а – греческая галера; б – судно на датском бронзовом ноже

Недавно шведский писатель предположил, что на этих рисунках изображены каноэ-аутригеры, иными словами, выдолбленные лодки, которые сделали менее склонными к опрокидыванию, установив вдоль одного борта длинное бревно, соединенное с корпусом двумя или более поперечинами. Подобные каноэ широко распространены на Тихом океане и в Вест-Индии, но пока нет других свидетельств их использования в Европе. Однако следует признать, что модели таких каноэ удивительно схожи с наскальными изображениями.

В целом можно сказать следующее. Вполне вероятно, что некоторые народы на побережье Северного моря имели обшитые суда еще задолго до завоевания Британии римлянами. Очевидно, существовали контакты между Шотландией и Норвегией, и эта связь не могла поддерживаться с использованием выдолбленных лодок или каноэ из коры.

Нельзя не признать, что наши знания об этом общении основываются на весьма сомнительном источнике: предполагаемом путешествии Пифея на север и идентификации его Туле с Норвегией. Пифей, рассказы о путешествиях которого нам известны только по цитатам из более поздних авторов, был греческим астрономом из Марселя. Он отправился из Средиземного моря в Англию ориентировочно в 300 году до н. э. и от северной оконечности Шотландии добрался до обитаемой земли, названной Туле. Там день длился двадцать один или даже двадцать два часа, и там он услышал рассказы о полуночном солнце. Трудно найти другую страну кроме Норвегии, которая подходила бы под это описание. Представляется очевидным, что Пифей отправился туда намеренно, а не случайно. Таким образом, путь, вероятнее всего, был уже проторен, и либо норвежские, либо шотландские суда до этого пересекали Северное море.